Грязные чернила. Книга вторая - стр. 21
– Элис переживёт, – говорит Лиам, поглаживая меня по щеке. – И ты никому ничего не должна. Ты уже взрослая и можешь делать, что хочешь. Если всё время будешь думать о других, так и застрянешь в том доме и в долбаном Сисеро. Понимаешь? – Он смотрит на меня, и я киваю в ответ. – Отлично. И ты не ужасный человек. Я тоже люблю мать больше, чем Питера, но он сам в этом виноват. Если ты счастлива быть рядом с отцом, скажи об этом Элис. Она поймёт.
– Но как я могу? Она же останется совсем одна.
– Она не останется одна. У неё есть ты и твоя сестра. Есть моя мама, наконец. Она, может, только и мечтает о том, чтобы ты от неё съехала уже, – усмехается Лиам, и я прыскаю в ответ.
– Об этом я не думала.
– Уверен, у неё поэтому и нет нового ухажёра, его ведь даже привести некуда. Как трахаться‑то при дочери за стенкой.
– Господи, Лиам, следи за языком! – Я пихаю его в плечо и сажусь, закрывая пылающее лицо руками.
Он смеётся и поднимается вслед за мной.
– Хватит о грустном. Вот, держи. – Он тянется к своему рюкзаку и достаёт две баночки «доктора Пеппера». Одну протягивает мне и придвигается ближе, так, что мы касаемся бёдрами и плечами.
Делаю небольшой глоток напитка и пузыри щекочут мне горло, отчего я морщусь и тихо хихикаю.
– Чего смеёшься? – спрашивает Лиам, и я улыбаюсь ему, качая головой. – Улыбки красивее твоей я ещё не видел.
– Ты что, меня клеишь, Харрис? – Я вскидываю одну бровь, несмотря на растущее в груди тепло.
Лиам закатывает глаза.
– Почему ты всё время ищешь в моих словах какой‑то подвох?
– Потому что ты говоришь очень милые вещи, а это так на тебя не похоже.
– Милый – это моё второе имя, вообще‑то, – фыркает он, и я прыскаю от смеха.
– Все мы знаем твоё второе имя. Заноза в зад…
– Ах ты маленькая засранка!
Он хватает меня за талию и начинает щекотать, как сумасшедший. Я визжу, газировка расплёскивается вокруг, когда мы валимся на траву, а Лиам смеётся, продолжая нагло истязать мои бока. Я колочу его по плечам, от смеха на моих глазах уже выступают слёзы.
– Я… больше не могу… – кричу я. – Я сейчас задохнусь!
– Скажи, что я милый, – требует он, ухмыляясь и щекоча своими волосами моё лицо.
– Милый, ты милый! – Я смеюсь, и он наконец останавливается, нависая надо мной.
Все звуки вокруг будто становятся тише, время замирает в моменте. Харрис опирается локтями по обе стороны от моих плеч и убирает мне выбившиеся волосы за уши. Я невольно задерживаю дыхание и провожу большим пальцем по его ещё не до конца зажившей нижней губе, ровному носу, выступающим скулам. Какой же он красивый.