Грязная тайна - стр. 21
Ложится сверху, вдавливает меня в матрас. Горячий и твёрдый везде. Боже мой.
Глубоко целует, упирается членом в промежность. Затем коротким рывком входит и оказывается внутри. В уголках глаз проступают слёзы. Не могу как следует расслабиться и пустить дальше. Ему тесно, мне тоже.
Острая боль парализует все тело. Я обнимаю Мишу за шею и прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох-выдох.
— Все в порядке? — спрашивает шепотом.
— Да, отлично. Мне нравится.
— И мне. Никогда не *бал таких, как ты.
Откровенная грубость не отталкивает, а заводит сильнее.
Он двигается, целует меня в висок и шепчет на ухо комплименты. Даже не верится, что это обо мне. Со мной.
Возбуждаюсь от рук его сильных, от губ, которые целуют везде. Боль постепенно уходит, Миша возобновляет движения. Теперь они размашистее и резче. Я постепенно привыкаю, даже приятно становится. С ума схожу от мысли, что такой мужчина, как он, трахает меня с огромным удовольствием. Тащится, дуреет. Я не планировала в него влюбляться. Мне вообще не нужны отношения. Но… может быть, однажды.
Обхватываю его бёдра ногами, трусь об колючую щетину на лице. Взлетаю, парю над землей, будто за спиной мгновенно выросли крылья.
Резкий звонок мобильного телефона на тумбе все портит. И кому понадобилось набрать мой номер прямо сейчас?
Нехотя из сладкого плена выныриваю. Тянусь к телефону, смотрю на дисплей. Это привычка — всегда отвечать на звонки. С тех пор, как дедушка заболел, я боюсь, что позвонят родители и скажут, что его больше нет.
— Одну секунду, — бормочу бессвязно. — Одну секунду, Миш.
Кое-как фокусирую взгляд на экране, пока меня бесцеремонно имеют.
— Важный звонок?
Это Павел Юрьевич. Нет.
Бросаю телефон на тумбу, обнимаю Мишу за шею. Возвращаюсь в ту прекрасную реальность, в которой мы находимся.
— Директор звонил. Потом отвечу.
— Можем прерваться.
— Нет-нет! Ни за что! Я знаю, чего он хочет.
Толчок. Ещё один.
— О-о…
— В два часа ночи? — хмурится Миша. — Чего?
— Он беспокоится о предприятии… Чтобы не закрыли.
Влажные шлепки тела о тело заводят до чёртиков. Я кусаю губы, стону. Разгоняюсь, скорость сумасшедшая. Адреналин зашкаливает и будоражит кровь.
— Хочет, чтобы я тебя попросила… — продолжаю рассказывать. — Говорит, что мне заплатит... Много.... Чтобы узнала, что с нами будет дальше… Это важно.
Миша на секунду прерывается, в глаза мои заглядывает. Они беспросветно-темные, пугающие. Не успеваю я подумать об этом, как Басаргин бесцеремонно впивается в мой рот. Глубоко и долго целует. С таким напором, что я забываю обо всем. Только стонать успеваю от его резких, быстрых и ритмичных движений. Будто хочет протолкнуться ещё глубже. Словно ему и этого мало.