Грязная сказка - стр. 39
Она замолчала, пережидая пока официантка поставит перед ними салаты, запечённый в сухарях сыр и свёрнутые трубочками баклажаны.
— Ты может быть и забыл то наше первое лето, а вот я нет, — положила Таня на колени салфетку.
— О, нет! — покачал он головой и во взгляде его было столько скорби. — Я бы может и хотел, но это невозможно забыть. Ты разбудила во мне все тайные желания и выпустила на волю всех моих демонов. Я любил тебя и ненавидел одновременно. Хотел вытравить твой образ из памяти и всюду искал. И пока ты резвилась у родителей на травке среди виноградников со мной ещё столько всего произошло. Из-за тебя.
— Ты бил проституток, Влад. И хочешь сказать, это из-за меня?
— Да, Таня, да, — вздохнул он тяжело. — Я знаю, что это было сродни зависимости, но я как тот хищник, что почувствовал вкус крови. Твоей крови. Ты разбудила во мне эту жажду. Я хотел увидеть в их глазах то, что видел в твоих. «Ударь меня!» Ты помнишь, как ты это попросила?
Она промолчала. Потому что помнила. Потому что ей хотелось крикнуть: «Пожалуйста, не надо!», но не в её характере сдаваться. Ей хотелось плакать, но все свои слёзы она выплакала ещё в двенадцать лет. Она умерла бы, но не попросила пощады.
— Как удобно, — усмехнулась она. — Делать то, что тебе нравится и сваливать вину на меня.
— Я не сваливаю. Я виноват. И мне досталось за это, наверно, даже меньше, чем я заслужил. Сначала меня отмудошил твой Кайрат. И я, наверно, должен быть ему за это благодарен. Я бы не смог остановится сам. Я вымещал на этих девушках всю боль, что чувствовал из-за тебя, но его кулаки меня отрезвили.
— Да, я в курсе, что ты вёл себя как конченый садист.
Она ковырнула капрезе. И поняла, что даже хочет есть. В конце концов, дело это прошлое, аппетит ей не портит.
— А потом твой сосед, помнишь, такой с наколками, что всё ходил в белой майке?
— Колян?! — жевала она ломтик помидора с моцарелой.
— Знаешь, он как-то не представился. Просто выловил меня возле дома и тоже избил. А потом ещё машину спалил.
— Колян?! — не могла поверить она в услышанное, отложила вилку и смотрела как он молча играл желваками.
Таня понятия не имела, что Колян так поступил. Он и словом не обмолвился, когда она уезжала. Только Васька плакал, и Таня отдала ему все деньги, что у неё были, на похороны матери.
— Он сказал, если увидит меня рядом с тобой ещё раз, убьёт, — нарушил Влад молчание. — И после того, как я неделю отвалялся больнице под капельницами и ссал кровью, я ему даже поверил.
— Клянусь, я не знала.
— Не то, чтобы я испугался, — он выдохнул. — Я ждал тебя. Я искал тебя. Я хотел тебя увидеть ещё хоть разочек перед отъездом. Может быть попрощаться, по-человечески, чтобы ты не думала, что я сбежал. Я не сбегал.