Грязная сказка - стр. 14

Стоя по щиколотку в плохо уходящей в сливное отверстие воде в душе он прижимал Таню спиной к стене и доводил до радостного экстаза, запрокидывая голову и не выпуская изо рта сигарету. По крайней мере, в первый раз это было именно так. Из соседней кабинки он услышал, как она рыдает, стоя под струями воды, и как-то так легко и плотно втёрся в её доверие, что до сих пор она иногда прибегала к его услугам, когда совсем уже было не в моготу.

Она посмотрела на его белую майку, на синие наколки на жилистых руках. Сколько ему? Двадцать пять? Тридцать? В Танины девятнадцать он казался ей матёрым мужиком.

— Не сегодня, Коль, — включила она газ.

Нет, сегодня ещё один член она в себе не вытерпит.

— Как скажешь, — равнодушно стряхнул он пепел и уткнулся в книжку с жёлтыми листами, которую читал, прижав напильником, чтобы не закрывалась.

— Какие новости? — спросила Таня, стукнув по подставке сковородкой со скворчащей яичницей.

— Лизавету на скорой вчера увезли, — поднял он на неё глаза как раз, когда она сморщилась от боли, пытаясь сесть.

— Как?! А Васька?

— А что Васька? Только вернулся. Спит, наверно. Всю ночь просидел с матерью в больнице. Говорит, дело плохо. Инфаркт.

— Боже правый, — бросила вилку Таня. — И Лизку жалко, но она-то, падла, допилась. А вот как Васятка без неё? Сколько, кстати, ему?

— Скоро шестнадцать. Не маленький, справится, если что. А тебя, смотрю, рота солдат драла.

— Если бы рота, — усмехнулась Таня и начала ковырять поджаренное яйцо. — Будешь? Я поделюсь.

— Тогда с меня хлеб, — убрал Колян книгу.

Он отрезал краюху прямо на весу и протянул ей кусок. Таня подвинула ближе к нему сковородку.

— Тебя если обидел кто, ты скажи, я разберусь, — достал он из пакетика на подоконнике вилку.

— Спасибо, Коль, всё нормально. Не обидел. Так, сама развлекалась.

— Ну, смотри, — ткнул он корочкой в растёкшийся желток. — Обращайся, если что. Твои-то дела как?

— Хреново. Квартира опечатана. Адвокат урод, но на другого у меня пока всё равно денег нет. Бабушку не вернёшь. А этот мудак, её сынок, который квартиру незаконно продал, пьёт в своём клоповнике и не просыхает.

— Хорошо хоть опечатана, а не новые жильцы там хозяйничают, — мудро заметил Колян и, доев, закурил.

— И это единственный положительный момент во всей этой истории про то как я осталась на улице.

Таня встала и, пока мыла сковородку, спиной чувствовала, как Колян сверлит её взглядом.

— У тебя на ногах тоже синяки, — ничуть не смутился он, когда она повернулась.

И был большой соблазн раскорячиться и заглянуть что же у неё там сзади, но она дотерпела до своей комнаты.