Грязная магия - стр. 23
– И что там было?
– Мэр на самом деле приехал и долго всем рассказывал, какой он хороший. Но после того как из толпы в него начали кидать гнилыми яблоками, встреча с избирателями почему-то закончилась…
– Мда, – сказал Шнор после пятиминутных размышлений. – Может быть, тебе бросить эту работу?
– Чтобы сегодняшние мучения пошли мантикоре под хвост? – Арс поднял рукав и принялся его разглядывать. – Заплатить обещали только в начале следующего месяца! Так что придется мучаться… работать дальше.
– И на что только не пойдет человек ради денег! – вздохнул Шнор и отвернулся к стене.
– И не только человек! – мрачно добавил Арс, стягивая с себя мантию. Та от грязи стала тяжелее раза в два и напоминала очень большую тряпку, которой мыли пол в дизентерийном бараке.
В кабинете мэра было светло почти как днем. Болтающийся под потолком магический шар горел ярко, чуть слышно потрескивая. В его глубине перемещались клубы сияющего дыма.
Но взгляд Краска Пуха приковывал другой источник света – пылающие холодной яростью глаза Мосика Лужи.
– Так, – голос мэра при всем этом звучал спокойно, – господа маги, и что, это и есть ваша хваленая поллитртриналохия?
И Мосик Лужа выразительно указал себе на лоб, где краснела большая шишка.
Краск Пух сидел ни жив ни мертв. В этот момент он впервые порадовался, что наряжен в мантию, под которой не видно, как от страха трясутся ноги. Хотелось встать и выпрыгнуть в окно.
– Э, – сказал Хром-Блестецкий, – небольшая накладка, неправильный расчет целевой группы, отсутствие консенсуса при наличии семантических противоречий…
– Хватит тут эти… матьтры читать! – рявкнул мэр. – Как врежу тебе в лоб яблоком, так сразу осознаешь, что такое эти ваши группы и противоречия!
– Не гневайтесь, господин мэр, – подал голос Винтус Болт. – Мы только начали работу. Чтобы привести в действие могучие силы поллитртриналохии, нужно несколько дней! Ведь так, мудрейший Цук Цурюк?
И маг яростно пихнул Краска Пуха коленом.
Тот судорожно кивнул.
– Через двадцать дней каждая собака в этом городе будет испытывать счастье при одном вашем виде! – голос Винтуса Болта журчал мягко и успокаивающе, и с лица Мосика Лужи один за другим исчезали признаки гнева.
– Псов оставьте в покое, – буркнул мэр. – Собачья радость – она несколько… опасна для одежды. Я не собираюсь ходить весь в слюнях!
– Как скажете, господин мэр, – не стал возражать Хром-Блестецкий, – собак трогать не будем. Сосредоточимся на людях.
И звучала в голосе мага-управленца такая жуткая убежденность, что услышь его люди, на которых он вознамерился сосредоточиваться, они бы дружно собрали манатки и удирали, пока не уткнулись в горы, ограничивающие Лоскутный мир с любого края.