Грустные и веселые события в жизни Михаила Озерова - стр. 24

Клавдия услышала хруст песка и сказала не оборачиваясь:

– Не надо. Не подходите.

– Позвольте, – обидчиво сказал Чижов, дыша ей в спину. – Я ведь не какой-нибудь. Я не какой-нибудь там алиментщик и так и далее. Я вам предлагаю руку и сердце. Вы, кажется, слышали. Русским языком было сказано.

Он уже почуял неладное и встревожился.

Клавдия пожалела его, а себя почувствовала виноватой.

– Я очень извиняюсь, – мягко сказала она. – Очень извиняюсь. Вы не обижайтесь, но я не могу. Очень досадно, что все так вышло. Но я не могу…

Он слушал молча и вдруг вскрикнул, как человек, напуганный спросонья.

– Что? Что?.. То есть как? – забормотал он обрывисто и торопливо, прижав ладони к груди. – Что это «не могу»? А?! Это что такое «не могу»? А?

– О господи! – воскликнула Клавдия с мукой в голосе. – Ну, не могу! Сказала ведь – не могу! Чего же спрашивать! Не могу! Не могу! Не могу!.. – Она быстро пошла по аллее, твердя все время: – Не могу. Сказала ведь! Ах ты, господи! Не могу!..

Конец ознакомительного фрагмента.