Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - стр. 4

Исторический фон книги – для тех, кто жил в ту эпоху, и для всякого, кто не жил, но без ума от нее, – навевает чудесные воспоминания. Продираясь сквозь едва зашифрованные noms-de-plume[2], можно узнать «The Speakeasy», любимейшее место для сборищ всех деятелей рок-индустрии; «Middle Earth», его хиппи-эквивалент; «Roundhouse», духовного преемника последнего, а также Тею Портер – художницу-модельера, которая снабжала лондонских модников лучшими шелками, атласами и другими фантастическими тканями.

Какое же впечатление оставляет книга? Все читательские сомнения рассыпаются о запечатленный в ней триумфальный образ женщины, которая если не манипулирует своим окружением, то уж точно контролирует все вокруг. Нигде в своем рассказе Кэти не выглядит покорной и нещадно эксплуатируемой жертвой. Вместо этого, выражаясь языком следующего поколения, она целиком «в своем праве». Кроткая, покладистая, но точно не дура. Мужские персонажи, напротив, выглядят туповатыми. Они тщеславны, эгоцентричны, требовательны – как капризные дети. Но ведь это шестидесятые: эпоха, когда сексуальная революция потакала исключительно сильному полу. Кэти сознательно играет подчиненную роль, но ее острый ум не дает ни единой осечки.

По мере приближения нового века шестидесятые (до неузнаваемости мифологизированные пропагандой всех мастей) остаются поворотным десятилетием предыдущего века, предметом несметного числа сопоставлений и упреков. И как гласит избитое клише, прошлое – действительно совсем другая страна; да, в те времена мы думали и жили совершенно иначе, чем теперь. Для тех, кто желает знать, как все было на самом деле, «Группи» и сегодня остается великолепным ориентиром.

Джонатон Грин,

январь 1997 года

Как только я подцепила Найджела Бишопа, мне сразу стало ясно: тут я попала в точку. Гораздо круче заявиться в клуб с музыкантами, чем толкаться в зале вместе со всеми остальными. Нет, я вовсе не прочь потолкаться в зале, просто раньше я ничего другого и не пробовала. Теперь же я была на особом положении: меня пускали в гримерку, и я мгновенно стала крутой. Я была знакома с самими The Satin Odyssey – тут есть чем гордиться. The Satin Odyssey первыми из андерграундных групп выбились в люди. А начинали они в «UFO», любимом клубе всей нашей тусовки.

Вообще-то, это был единственный клуб, где играли действительно интересные команды вроде The Satin Odyssey. Именно они научили народ серьезно работать со звуком и светом, и под их музыку я отправилась в свой первый кислотный трип, в результате которого у меня совершенно съехала крыша – и назад уже не вернулась.