Группа специального назначения - стр. 5
Луна освещала мертвые тела приглушенным светом. Небритые губы субъекта исказила ухмылка. Он закинул автомат на плечо и поспешил за своими…
Глава вторая
– Заключенный, на выход! – прогремело с порога.
Полный охранник в новенькой форме, с двумя треугольниками в красных петлицах, показался на пороге камеры, надменно посмотрел на единственного ее обитателя. Спать в это время суток запрещалось. Да и какой тут сон, если много дней – сплошная бессонница.
Человек в арестантской робе поднялся с нар. Плечистый, ростом выше среднего, волосы колтуном, с редкими седыми прядями. Кожа серая, глаза запали. Он сильно сутулился, передвигался неуверенно.
Надзиратель посторонился, пропуская сидельца. В коридоре стоял еще один, автоматчик, он тоже внимательно посмотрел на арестованного.
– К стене! Руки за спину!
На запястьях защелкнулись наручники. Разве тут сбежишь или помашешь кулаками? Сил осталось – разве что признательные показания подписать. Полный осмотрел камеру – не такие уж вместительные квадратные метры, ободранные стены без окон, скомканный матрас, параша в углу – каждое утро заключенный под конвоем выносил ее самостоятельно. Хмыкнул, прикрыл стальную дверь с двумя оконцами – для надзора и подачи пищи.
– Вперед! – прозвучала команда.
Заключенный потащился по давно освоенному маршруту. Внутренняя тюрьма НКВД в Варсонофьевском переулке не отличалась ухоженностью и домашним уютом. Все серое, казенное. Подъем по винтовой лестнице в кирпичном мешке – надзиратель приотстал. Кто знает, что придет в голову этому выродку. Инциденты редки, но все возможно.
Уровнем выше были те же серые стены, лампы в мутных плафонах, часовые в форме НКВД с каменными лицами. Подавляла сама обстановка, даже если ничего не происходило. Помещение для допросов располагалось недалеко от лестницы.
– Лицом к стене! – приказал надзиратель и постучал в дверь. – Разрешите?
Помещение было просторным. В футбол не поиграешь, но развернуться можно. Табуретка перед столом. Следователь новый: лысоватый, опухший, с маленькими глазками.
Заключенный помялся на пороге – куда, интересно, подевался предыдущий следователь? Тоже арестован и уже дает признательные показания, раскрывая свою контрреволюционную суть?
Конвоир незатейливо подтолкнул его в спину.
– Спасибо, можете идти. – Человек в форме оторвался от бумаг, мельком глянул на арестанта. – А вы, пожалуйста, присядьте… – Он заглянул в лежащее под рукой дело. – Максим Андреевич…
Заключенный, кряхтя, пристроился на табурете. Неудобно сидеть со скованными за спиной руками. После предыдущего допроса болели суставы. «Стреляла» боль в лобной части головы.