Грудинин - стр. 7
Она отстранилась на секунду, ещё раз посмотрела ему в глаза своими широко открытыми синими глазами и вдруг решительно, словно откинув последние сомнения, поцеловала его в щёку. Он крепче обнял её и приоткрытыми губами нашёл её губы.
…Через полчаса она провожала его в коридоре.
– Так как насчёт… квартплаты? – спросила она, краснея.
– Нормально все. Живите, – сказал он, гладя её по волосам.
– Сколько, месяц ещё? Я за месяц заработаю, как раз зарплата, а потом мне пришлют, может быть, денег, я тётке написала…
– Сколько хотите живите.
– А бумаги никакие не нужны?
– Нет, ничего не надо, – сказал он.
– Спасибо, Алексей… – начала она по имени и отчеству, но как будто осеклась, вспомнив только что случившееся, и остановилась на одном имени.
На лестничной площадке он столкнулся со старухой. Она бросила на него взволнованный быстрый взгляд, и тут же, словно устыдившись этого, резко отвернулась. Пропустив его мимо себя, она не зашла в квартиру, как будто какая-то сила удерживала её на месте. Всё время, пока он дожидался лифта, она молча стояла, вся сжавшись и опустив голову, словно ожидая удара.
Теперь оставалось ещё одно удовольствие, та самая остроумная мысль… Сев в автомобиль и выехав на Ярославское шоссе, Грудинин достал мобильный телефон и набрал номер Александра, своего личного помощника.
– Саша, привези завтра… Нет, послезавтра ребят из «Инком-недвижимости», пусть показывают жильцам мытищинскую квартиру.
– Хорошо… Послезавтра я на встрече с утра. В полвторого, нормально?
– Да, хорошо.
– А она пустая? Там ведь, вроде жильцы ещё есть. Фадеевы, кажется?
– Фадеевы, да. Нет, должны будут уже уехать.
– А если они ещё там?
– Скажи, что хозяин сказал, Грудинин, мол, сказал – пусть съезжают.
– А скандала не будет?
– Какой скандал, никаких оснований там находиться у них нет. Полицией пригрози.
– А если сопротивляться будут?
– Что ты все: «если бы, да кабы». По закону действуй. Документов у них нет никаких, всё им объяснено.
Он положил трубку и, выехав на свободную полосу, вдавил в пол педаль газа.
III
…Лязгнул металлический затвор двери, и, гремя ключами на кожаном ремне, вошёл охранник, впустив из коридора холодный, с резким запахом краски воздух. За охранником вступил невысокий сутулый капитан со сморщенным как груздь коричневым лицом, привёзший партию и знакомый Грудинину с утра.
– Литвак, Антоненко, Масурин. Встать! – произнёс он скрипучим простуженным голосом, раскачиваясь на носках и на каблуках. Что-то выразительное было в его вальяжной непринуждённости, слишком свободной манере держать себя. Казалось, ему нравится мысль о том, что он, маленький слабый человек находится в одной комнате с опасными сильными преступниками, и не только не опасается их, но они сами находятся в его полной власти. Заключённые внимательно, исподлобья, наблюдали за ним из своих углов. Те, кого он называл, один за другим поднимались с мест, и, опустив головы, неловко толкаясь, выстраивались в шеренгу вдоль лавки, заводя руки за спины.