Грубиян - стр. 19
За спиной звонит чей-то телефон, и я автоматически оборачиваюсь. У Кирюхи. Ну тут всё ясно...
– Привет, малышка, – словно плюшевый кот, мурлычет он в трубку.
Дальнейший разговор стараюсь не слушать, потому что уже сейчас готов блевать радугой и сахарной ватой розового цвета от этих телячьих нежностей. Догоняю Лёху, увеличивая расстояние между собой и остальными, и закидываю руку ему на плечо.
– А ты рисковый парень, а? – глупо ухмыляюсь я.
Лёха отвечает не менее глупой улыбкой.
– Это с рождения. В школе я был настолько рисковый, что хуярил домашку сразу в чистовик.
– Самоубийца, – откровенно ржу.
Описывать целиком спуск Лёхи не вижу смысла, потому то описывать толком нечего: даже не успев как следует нацепить лыжи, этот увалень кубарем скатился вниз. Понятия не имею, как он при этом не умудрился ничего себе не сломать, но сопли побил знатно. Ну и лыжи превратились в кучу трухи.
– Живой? – спрашивает Егор, когда мы спускаемся вниз не намного лучше Лёхи.
– Пять минут, полёт нормальный, – бормочет тот.
Костян громко фыркает.
– Если ты пытаешься шутить, значит, всё в порядке.
Лёха вскидывает на него недоумённое лицо.
– Пытаюсь? То есть, было не смешно?!
– Смешно, смешно, – успокаивает его Егор, и мы все вместе пытаемся вернуть Лёху в вертикальное положение.
Обратный путь помню смутно; знаю только, что к нашему приходу под дверью топтался курьер, притащивший ящик бухла. На ходу выхватываю бутылку и тут же основательно прикладываюсь к ней, не давая организму возможности оклематься и прийти в себя.
Второй раз за сутки я просыпаюсь на полу, сложенный практически пополам из-за того, что, очевидно, свалился с дивана, но пьяному море по колено, так что я весь процесс «полёта» благополучно проспал. У организма было всего три потребности: освободить мочевой пузырь, глотнуть минералки и сожрать упаковку аспирина. Это ж надо было вчера так надраться!
Удовлетворив первую из потребностей, спустился вниз и направился на кухню прямиком к холодильнику. Сушняк во рту был такой, что пол-литра минералки впитались в язык, даже не попав в горло. Со второй бутылкой вышло лучше, но только с третьей я смог ещё и запить пару таблеток аспирина. Качнувшись, уселся на стул. Такое состояние было интересное: вроде и не мёртв, но и на жизнь это пространственное балансирование тела совсем не похоже.
Я кинул взгляд на часы и нахмурился. Ложусь спать поздно ночью, потому что похуистичный распиздяй; встаю в шесть утра, потому что ответственный студент. Долго размышлял на тему, кто я: сова или жаворонок, – и пришёл к выводу, что я птеродактиль, потому что странно, что с таким режимом дня я до сих пор ещё не вымер.