Грозы над Маргутом - стр. 34

Ближе к десяти утра тучи сменили цвет с черного на серый, временами покрываясь снизу позолотой – то лучи встающего солнца заглядывали в дыры, проделанные в облаках разгулявшимся ветром. Облик прохожих тоже сменился. Работяги, трудившиеся на заводах, торговцы, спешившие к своим лавкам, и чернорабочие, выполнявшие всю грязную работу по обслуживанию высокородных, сменились проснувшимися горожанами статусом повыше. Я подумал, что со своей нынешней работой больше подходил в их категорию, чем в первую. Все-таки не грузчиком в порт устроился. Деловые парни, мужчины и деды в костюмах и шляпах не спеша направлялись к своим конторам, по пути заглядывая в открывающиеся кофейни и пекарни.

Так как дом, где я снимал квартиру, находился в центре Маргута, со всех сторон меня окружали одуряющие ароматы свежей выпечки, шоколада и кофе. Верхний город поглощал сладкое в таких количествах, какие нижнему Подполью было трудно представить. Женщины пока не показывались, хотя я заметил парочку симпатичных заспанных мордашек в окнах с ажурными ставнями. Кажется, дамы только просыпались. Наверное, на окраинах Верхнего Маргута, где проживала основная масса слуг, наблюдалась иная картина, но здесь, в центре день высокородных женщин еще даже не начинался.

Снова подумалось про Аманду ДеБурк. Я не мог ее объяснить и понять, оттого ее образ постоянно занимал мои мысли. Только ли скука толкнула ее в Подполье? Не хотелось тешить себя ложными надеждами, что однажды она увидела меня и влюбилась без памяти.

Когда я добрался до дома, ветер поднялся такой силы, что я с трудом открыл парадную дверь. Консьерж окинул меня подозрительным взглядом, получив такой же в ответ. Я ничем не мог ему помочь. Те, кто снимал комнаты на четвертом этаже, не имели шансов понравиться этому любителю угождать высокородным. Дворяне, не сумевшие наскрести на собственный дворец, или расставшиеся с таковым по причине нищеты, вынуждены были снимать квартиры в одном со мной доме. Им принадлежали вторые и третьи этажи, где некоторые квартиры включали до двадцати комнат. Первый этаж нашего дома занимала кондитерская, где я и обнаружил Клару, уже сбегав наверх и убедившись, что в нашей каморке наверху пусто. Лишь ветер трепал занавеску, повешенную, очевидно, Алистером.

Вместо нормального завтрака моя ненормальная сестренка уплетала огромную булку с шоколадной начинкой. Клара устроилась у окна, намотав на себя неизвестный мне шарф синего цвета, который ярко контрастировал с красными волосами, свободно распущенными по плечам. Кажется, Клара успела пробежаться по утренним магазинам. Перчатки до локтей, но без пальцев, а также крошечную лакированную сумку, в которую и губная помада с трудом поместиться, я раньше у нее не видел. Булку она крепко держала двумя пальцами, хорошенько сжав ее румяные бока. Шоколадная начинка выливалась на тарелку с зефирами, также громоздившуюся перед Кларой. Стакан со взбитыми сливками и кружка кофе дополняли картину завтрака молодой проголодавшейся фейлины. А вот глаза у Клары были покрасневшими, как и нос. Я сразу понял, что она недавно плакала, отчего желание ее отругать немедленно превратилось в желание купить ей еще одно пирожное.