Грозовой Сумрак - стр. 13

– Так что скажешь, чудесница? – маг снял с руки тяжелый узорчатый перстень с «кошачьим глазом» и протянул его мне. – Подойдет ли такой дар взамен твоего венка?

Я только рассмеялась, звонко, весело, отводя руку с кольцом и отбегая к высоченному, в человеческий рост, костру, что полыхал в середине поляны. Парочки стояли чуть поодаль, отворачивая лица от струящегося волнами жара, дожидаясь, пока брошенные щедрой рукой полешки хотя бы чуток прогорят, чтобы можно было рискнуть – и перепрыгнуть через оранжево-золотистые обжигающие лепестки.

Лужицей пролитой крови лег тонкий шелковистый плащ на молодую траву. Я отступила от огня, на ходу подбирая косы и закрепляя их в кольцо на затылке, подоткнула длинный подол зеленого платья, сверкнув светлой, незагорелой кожей лодыжек. Кто-то ухватил меня за локоть, оттаскивая назад.

– Пьяна совсем, раз прыгнуть решилась? – Серьезные зеленые глаза смотрели на меня с загорелого лица мага, с которого всю веселость и простоту как рукавом смахнули. Если бы не знала, что передо мной человек стоит, стала бы грешить на чарование фаэриэ – это у них не лица, а словно десятки, сотни масок, которые сменяют друг друга так быстро, что не понять настоящих мыслей, не прочувствовать тревоги.

– Пьяна! – Радостно, весело, отчаянно выкрикнула я, выскальзывая из его рук, как серебристая рыбка в проточной воде. – Пьяна!

А как иначе назвать то чувство легкости и бесшабашного веселья, что переполнило меня, стоило только спуститься с Алгорских Холмов в Звенящую долину? Когда ноги сами пускаются в пляс на молодой шелковистой траве, когда медвяный запах ландышей и фиалок кружит голову наравне с золотистым яблочным вином, а теплый весенний ветер ласкает кожу нежнее поцелуев? Я была пьяна весной, пьяна Бельтайном, пьяна ночью настолько, что казалось – нет для меня ничего невозможного, ни одно препятствие не встанет передо мной. Может, в этом и был сегодняшний подарок весенних ши-дани – в будоражащем чувства ветре, в аромате молодой травы и теплой, успевшей согреться, земли, что может стать для влюбленных мягчайшим ложем.

Жар полыхающего костра всего на миг окутал меня чуть покалывающим, душным одеялом, когда я прыгнула через огненную стену, что расступилась передо мной, словно руками разведенная, и сомкнулась за моей спиной, прихватив неподобранный край зеленой юбки. Охнули девки, стоящие рядом, кинулись ко мне, принимаясь сбивать робкое пламя с шелковистого подола головными платками, а я сидела на земле и улыбалась, глядя на Кармайкла. Его магия развела стену пламени пополам, как полог у кровати, не дала мне обжечься. Впрочем, ши-дани, как известно, и на угольях танцевать босиком могут, и сквозь пламя пройдут невредимыми, а вот рана, нанесенная холодным железом, убьет любого из нашего народа. Мы не можем даже коснуться этого металла – на коже сразу возникают плохо заживающие ожоги, да и просто находится рядом с ним ши-дани очень неприятно.