Грозовой Сумрак - стр. 10

Но в Цветущую ночь на жестоких шуточках лежит негласный запрет. Бельтайн – это ночь веселья, ночь праздника жизни, ночь ярких костров, залихватских танцев и торопливых поцелуев. В эту ночь, приходящуюся на первое мая, даже фаэриэ оставляют свои закрытые города у побережья океана и выходят в люди для того, чтобы ощутить пьянящую радость от участия в красочном, жарком, как солнце, и пьянящем, как лучшее вино, потоке человеческой жизни. Ведь долгие годы для фаэриэ не протекают так же бесследно, как для нас, ши-дани. Мы с рождения учимся скользить в потоке времени легко и непринужденно, для нас уходящие годы – лишь вода, текущая сквозь пальцы, тогда как редко кто из фаэриэ не несет на своих плечах груз памяти прожитых лет. Потому и их прекрасные глаза чаще всего – лишь бездонные колодцы, куда годы падают тяжелыми камнями, постепенно вытесняя со дна души яростное безумие заключенной в телесную оболочку стихии.

Я провела ладонью по волосам – и пышная осенняя корона осыпалась пожухлой ароматной листвой на светлый деревянный пол.

Для ши-дани Бельтайн – это ночь, когда можно быть кем угодно. Как и Ильен, я хочу притвориться человеком…

Звонкий смех вперемешку с простоватой крестьянской музыкой разливался над долиной у подножия Алгорских Холмов. Прохладный ночной ветер шевелил зеленый подол моего платья, ласково касался мягких каштановых кудрей, выбившихся из туго заплетенных кос с ярко-красными лентами на кончиках. Я смотрела вниз, на долину, где горели золотисто-рыжие лепестки костров, лился хмельной мед, а люди танцевали едва ли не до упаду и, по правде говоря, немного завидовала их способности столь полно отдаваться веселью. В Бельтайн огонь горит лишь на перекрестках дорог у деревень да в лесу на особых полянах, где обычно их зажигают те, чьим Условием колдовства является темное время суток или же полыхающее пламя. С наступлением сумерек один за другим гаснут очаги в людских домах, молодежь обряжается в лучшие свои одежды, украшает себя венками из полевых цветов и яркими лентами, чтобы веселиться до утра.

Горят высокие, в рост человека, костры – и юноши и девушки, поодиночке, или взявшись за руки, прыгают через них, не боясь оступиться и рухнуть в пылающий жар. Звенит простая тростниковая свирель, ей вторит невесть как очутившаяся на празднике скрипка, девушки танцуют вокруг костра, обмениваясь цветочными венками, ждут, кому же посчастливиться встретить рассвет с самой пышной и богато украшенной «короной» на голове.

В полночь Бельтайна избирается прекрасная Майская королева, и далеко не всегда это самая красивая девушка на празднике. Чаще это та, кто танцует задорнее всех, смелее всех прыгает через костер, не скупится на улыбки и ведет девичий хоровод по поляне. Не природная красота ценится на Бельтайн, а огонь, что горит в груди у каждой, и в чьем сердце пламя поднимется выше и жарче – той и суждено стать Майской королевой и получить благословение весенних ши-дани, без которых этот праздник просто не обходится.