Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс - стр. 1

© Александр Сладков, 2015

© Валерий Калныньш, оформление и макет, 2015

© «Время», 2015

Москва. Август 1991 года

«Меня зовут Стив Хармас, я корреспондент нью-йоркской армейской газеты „Горн“. С 1940 по 1945 я вместе с моими коллегами жил в Лондоне в отеле „Савой“ и оттуда рассказывал американским читателям о ходе войны в Европе».

Сморщенными от воды пальцами я открываю очередной роман. Добегаю взглядом строку, переворачиваю страницу и опять впиваюсь в написанное. Король детектива, Джеймс Хедли Чейз держит меня железной хваткой.

«Проведя пальцем по материи, я обнаружил увесистый предмет – это оказался пистолет марки „люгер“, висевший на крючке, подшитом к изнанке платья. Я сел на кровать, держа в одной руке платье, а в другой пистолет. Изумлению моему не было границ».

Уже вторую неделю, накупив на арбатских развалах чейзовских детективов, я с раннего утра опускаю свое тело в теплую ванну, закуриваю сигаретку и хватаюсь за переплет. Глотая абзац за абзацем, порой не замечаю, что лежу в давно остывшей воде. Месяц назад я вернулся в Москву, на родину. Карьера военного полетела в тартарары. Я был уволен из армии и теперь искал, чем заняться. И тут этот Чейз… Может, стать репортером?

Пройдут месяцы, и приключения выдуманных персонажей покажутся мне скучными, унылыми и даже немножко смешными.

Декабрь 1994 года

«Пойди выбери себе оператора». Мне так и сказали. И я иду. Поднимаюсь на пятый этаж Ямы – это Пятая улица Ямского поля в Москве, где расположена штаб-квартира «Вестей». Заглядываю в операторскую. Темная комната, похожая на заводской класс для инструктажа по технике безопасности. Операторов человек пять. Ветераны цеха. Кто-то играет в шахматы, кто телевизор смотрит. Все в ожидании вызова на съемку. В воздухе прямо-таки витает: «Хоть бы не меня!». Так сказать, без огонька на работе. И тут я: «Добрый день. Надо в Грозный. Кто поедет?». Ноль внимания. Даже головы никто не повернул.

– В командировку со мной кто-нибудь едет?

Такое впечатление, что я не туда попал. Да… Шахматисты уткнулись в доску. У телевизора так сосредоточились, будто что-то важное передают. Остальные делают вид, что они вообще не отсюда: газеты перебирают, книжки листают. Так, все понятно… Это как в электричке – пьяный к женщине пристает, а у всех вокруг ну столько важных дел, что отвлечься некогда.

У меня самого в жизни будет всякое. Иной раз буду отправлять в район боевых действий оператора с инженером. А сам оставаться в лагере, в безопасности. Мол, для меня работа и здесь сегодня найдется. И все это будут видеть, подкалывать… Всякое случится – потом. А сейчас… С кем ехать? Два оператора, что работали со мной в Чечне этой осенью и в начале зимы, тоже отказываются. В Грозном – ад. Новогодняя ночь. Ельцин народ поздравил, и тут началось! В новостях: все горит, трупы, развалины, «Аллах Акбар», и наши солдатики – грязные, перепуганные. Кто ж туда захочет…

Я выхожу. На улице снег. На горизонте появляется Вадик Андреев, оператор. Мысленно присуждаю ему приз в номинации «самая неподходящая кандидатура для поездки в Чечню». Постаревший Портос. Отвисший живот, вес за сто пятьдесят. Длинные седые волосы. Ни в один танк не влезет! При ходьбе у Вадика правая стопа уходит чуть в сторону. В прошлом году ногу сломал. Хромая Молния – это его прозвище на «Вестях».

Жду. Вадик приближается, щелчком стреляет сигареткой в сугроб и картинно протягивает мне руку. В ответ, неожиданно для самого себя говорю:

– Вадь, поехали со мной в Грозный.

– А поехали!

Январь 1995 года

– Ничего себе перемирие.

Как ухают взрывы, слышно даже сквозь броневые листы БТРа. Сержант открывает на ходу командирский люк. На улице темень. Мы втроем качаемся и подпрыгиваем в десантном отсеке. Мы – это я, Хромая Молния и звукооператор Серега Кукушкин, а проще Кук. Вот уже восемь часов мы едем из прифронтового Моздока в воюющий Грозный. А ведь еще утром были в Москве – иллюминация, елки новогодние, люди в нарядных костюмах. А тут БТР, БМП и угрюмые военные в грязно-зеленых «комках». Короткие фразы: