Гроза над морем - стр. 4

* * *

Спустившись в каюту и плотно затворив дверь, Уолтер не особенно аккуратно сбросил свою ношу на постель, подложил под ноги девчонки ворох одежды так, чтобы они оказались приподняты, потом хлестнул ее несколько раз перчаткой по щекам. Девушка медленно открыла глаза, попыталась встать, но сил не было, и она тихо застонала от досады. Тем временем Уолтер уже продолжил расстегивать пуговки на ее мокрой рубахе и стягивать потемневший от воды кожаный пояс. Девчонка слабо попыталась оттолкнуть его руки:

– Не трогайте меня! Я в порядке! Не смейте!

– Ты кому приказываешь? – Уолтер на мгновение даже убрал руки. – Я доктор, не бойся. Вижу, в каком ты порядке, – он поднес к лицу лежавшей окровавленную ладонь, которой только что касался ее рубашки. В некотором роде девчонке повезло, что она упала в море: соленая вода обработала ножевую рану и быстро остановила кровь.

– Как тебя звать? – Уолтер продолжал разговаривать с ней, чтобы она оставалась в сознании, и заодно делал свое дело: раздел ее до пояса, посадил спиной к себе, начал растирать шею и плечи согревающим настоем.

– Маргарет.

На груди у девушки красовалась широкая и очень тугая повязка – удивительно, как она могла с ней глубоко дышать. Ткань тоже пропиталась морской водой и – немного – кровью. Уолтер потянулся снять ее, но его руку снова оттолкнули.

– Да что же ты делаешь, бездна и все ее темные! Не мешай мне! Снова за бортом искупаться хочешь? – разозлился он.

– Нельзя, нельзя, – губы девчонки задрожали, она зажмурилась, замотала головой, обхватила себя руками, словно пытаясь спрятаться. Тонкие пальцы скользили по обнаженным плечам, она вся дрожала. Уолтер заметил на ее тонких запястьях красные следы от крепкой веревки. На плечах виднелись синяки, на локте – ссадина, на шее – тоже темные красные отпечатки. Да, несладко ей пришлось. – Не трогайте меня, не прикасайтесь…

– Да ты чего? – Уолтер присел с ней рядом, неловко погладил по темным волосам, обстриженным коротко, неровно и, без сомнения, наспех. А та вдруг расплакалась совсем по-детски, подтянув колени к груди, спрятав лицо и громко всхлипывая.

– Ну, не хочешь – не трону, сама перевяжешься, только смотреть все равно буду, чтоб ты себе не навредила, – Уолтер в жизни не помнил, чтобы он хоть кого-то подобным образом уговаривал. Обыкновенно его либо беспрекословно слушались благодаря сохранившейся репутации сурового морского волка, либо сами просили о помощи. А тут… Просто вдруг встал в памяти последний день, в котором его сын был еще жив. И Уолтер, заботясь о совершенно чужой и незнакомой девочке, вспоминал своего погибшего сынишку.