Гроза на Шпрее - стр. 56
В госпитале я подружилась со своей соседкой по палате. Даже после самых мучительных перевязок она возвращалась улыбаясь, и только орошенный потом лоб да побледневшее лицо были свидетелями того, как мучительны для нее эти неизбежные процедуры. Была в ней неисчерпаемая вера в силы и возможности человека, которые таятся в каждом, буквально в каждом, стоит только самому это осознать или попасть в какие-либо исключительные условия.
«Представь, – рассказывала мне Варя, – мать зимой пронесла меня трехлетнюю и годовалого братика десять километров до ближайшей больницы. Дошла, упала, а рук расцепить не может, так свело их судорогой. Потом, когда нам оказали первую помощь, врач все допытывался у мамы, неужели она действительно из Выселок и всю дорогу прошла одна. Все спрашивал, как она отважилась двинуться в такой дальний путь, да еще с такой тяжелой ношей на руках. „Надо было спасать детей“, – ответила мама. Понимаешь, откуда у нее, такой слабенькой, силы взялись? Или взять наших девочек из медсанбата. Придет какая-нибудь… место ей за школьной партой, в пионерском лагере, на танцплощадке, в туристском походе, а не в боевом, под огнем, среди стонов раненых… Думаешь, не выдержит, не одолеет, и не от неумения или лени, а просто не хватит физических сил. Для мужчин война – страшное испытание, а для девушек или женщин… сама понимаешь, как ей достается, особенно в определенные числа каждого месяца. Я, как видишь, в силе, и то иногда не верила, что смогу сделать еще хоть шаг. А такая девочка? Пришла к нам одна, Ниной звали. Тоненькая, словно стебелек, кажется, вот-вот от ветра свалится. Увидела первых раненых – в слезы, дрожит вся, вот-вот сознание потеряет. И что ты думаешь? Сколько потом бойцов вытащила на себе из-под шквального огня. Эх, Нинка, не было меня рядом с тобой в то время, не дала бы тебе ослабеть!» – сердито проговорив эти слова, моя собеседница замолчала.
Я не решалась расспрашивать о дальнейшей судьбе девушки. Острое чувство зависти к Варе и ко всем другим женщинам и девушкам, которые вместе с мужчинами боролись за победу, в который раз пронзила меня. «Ты почему загрустила? – тихо позвала меня Варя. – Опять по-глупому коришь себя? Мало натерпелась?» Был у нее какой-то особый талант чувствовать, что происходит с другими. Я резко ответила: «Ну, натерпелась, а что проку? Мои страдания были лишь моими страданиями. Я завидую всем: тебе, этой неизвестной Нине, какая бы судьба ее не ждала, потому что смерть может только возвеличить, а не отнять то, что человек сделал». Так наш разговор снова вернулся к Нине, так я узнала историю ее любви, безгранично преданную с ее стороны и мелко эгоистичную со стороны того, кого она ставила над всеми, боготворила, кто должен был стать отцом ее ребенка.