Гроза на Шпрее - стр. 26
– Мне надо видеть дежурного врача, – обратился Григорий к молоденькой девушке, которая, сидя у маленького столика, что-то записывала в толстую с загнутыми уголочками тетрадь.
– Зачем вам дежурный врач? – спросила она, не поднимая головы и, только поставив точку, подняла глаза на Григория. Увидев перед собой человека в военной форме, девушка сразу оживилась и, взяв телефонную трубку, приветливо бросила: – О, конечно, конечно, одну минуточку!
Очень скоро в приемный покой вышел худощавый человек в белом халате.
– Добрый вечер, товарищ капитан! Простите, что заставили вас ждать, – последнее время много работы. Тяжелый грипп!
– Здравствуйте, – Григорий пожал врачу руку. – Я приехал по поводу раненого Ганса Рихтера.
– Да, да… пойдемте… пожалуйста, сюда, на второй этаж, – показал он в сторону лестницы. – Признаться, задал он нам хлопот, – пожаловался доктор. – Когда лейтенант поставил возле него охрану, пришлось освободить для задержанного подсобное помещение, где у нас хранится инвентарь, и все вещи сложить прямо в коридоре.
Действительно, в конце коридора, у окна, грудой было свалено медицинское оборудование. И тут же стоял часовой. Казалось, он охраняет именно эту груду вещей.
«Часовой? – заволновался Григорий. – Нунке говорил, что охраны нет! Странно… может, этим наши хотели сказать, что раненый не транспортабелен и везти его нельзя?»
– Как самочувствие раненого?
– Вполне приличное.
«Тогда совсем непонятно. За немцем не приехали, – это значит, что я должен забрать его. Зачем же тогда часовой?»
– Это тут.
Григорий хотел пройти вслед за доктором, но солдат преградил ему дорогу.
– Не могу пропустить, товарищ капитан. Только врача и дежурную сестру… Так приказано, – прибавил он, оправдываясь.
– Не бойся, не съем я твоего немца!
Врач вышел из импровизированной палаты.
– Спит… Я приказал дать снотворное… Сейчас его лучше не беспокоить.
Сквозь приоткрытую дверь видна кровать, на которой лежал раненый. Светлое одеяло, натянутое до подбородка, тихо покачивалось в такт тяжелому, хриплому дыханию. Бледное лицо с полуоткрытым ртом лоснилось от пота.
– Пусть поспит. Но побеспокоить его все равно придется. Я сейчас пойду на станцию за начальником караула или разводящим, а вы пока подготовьте раненого для транспортировки – мы заберем его.
Григорий вышел на улицу. Освещенную, отвоеванную у ночи ее часть наискосок пересекали дрожащие серебристые струйки – шел дождь. В лужах, вокруг камешков, в выбоинах асфальта, вода кружилась, как в водовороте, иногда выбрасывая вверх маленькие фонтанчики. Капельки поднимались и лопались, словно прозрачные пузырьки. Набегавшие порывы ветра связывали водяные струи в пучки, свертывали в тугие струи и хлестали ими пустынную улицу.