GROND II: Вся Королевская Рать - стр. 17
– И то верно. В третий и четвёртый трюмы можно попасть через шестую техническую шахту, так что вам предстоит прогулка за бортом, нам пришлось заделать большую часть сквозных проходов, потери тепла и воздуха выходили слишком большими.
– И правильно, энергию надо беречь, – бросает Ольга, протискиваясь в напоминающий торпедный аппарат шлюз, через который на борт Гулага грузили капсулы с заключёнными.
– Владимир Ильич, я прогуляюсь на свалку, говорят, там можно проводами разжиться. Мне бы тут не помешал хотя бы один ремонтник, а то Марек ничего толком не знает.
– Бригадир всё видит, бригадир говорит, что сама справишься. Нет у меня свободных рук, все роботы заняты вперёд не менее чем на тридцать часов. Так что свалка в твоём единоличном распоряжении.
– Я назову её своим именем, – Воронова опускает светофильтр, сдвигает в сторону внешний люк, и в трубу бьёт ослепительный поток солнечного света – на этой стороне Сахалина сейчас день. Девушка выбирается из трубы и начинает движение к горловине шестой технической шахты, цепляясь напёрстками за обгоревший корпус транспорта. Перед ней не привычная гладкая стена борта корабля, а словно монолит вулканической породы: почерневшая, обожжённая, усеянная множеством мельчайших отверстий и трещинок броня. Эти отметки прошлой службы говорят о послужном списке лучше любого названия, порта или регистрационного номера – довести корабль до такого чудовищного состояния можно только регулярными посадками и взлётами со второй планеты солнечной системы. У девятнадцатого Гулага таких миссий было великое множество, и каждая из них оставила свой автограф на его корпусе новыми повреждениями.
Сверхплотная, ядовитая, раскалённая атмосферная броня Венеры встречает корабли землян словно потоком напалма, разведённого напополам с серной кислотой, миллиметр за миллиметром выжигая многослойные композитные корпуса. После нескольких взлётов и посадок корпус прогорал до опасного уровня, и тогда его наскоро латали, заливая сверху слоем жидкого огнеупорного изолятора, словно заделывая печь глиной. Затвердев, вязкая грязно-серая масса образовывала новый тепловой барьер, могущий продержаться ещё пару циклов, до тех пор, пока весь не исходил на карбомидные лохмотья, тогда процедура повторялась. И если девятнадцатому Гулагу ещё повезло: отлетав своё, быть, как положено, списанным и переделанным в простейшую космическую станцию, то другим кораблям на Сахалине-28, прошедшим не меньший срок службы, ещё предстояло летать, и совершенно зря, по мнению большевиков.
Деда не зря терзали смутные сомнения относительно двадцать восьмого номера. На момент отправки в резерв транспорты и так были изношены до предела, затем последовали долгие годы простоя и воровства оборудования, таким это замечательное наследство и досталось большевикам. А полученный приказ не только обязывает их привести старые посудины в действие, но и возлагает всю ответственность за управление эскадрой во время пресловутой «передислокации». Хорошо ещё, что управлять транспортами они будут в дистанционном режиме и возить пассажиров не предполагается.