Гром небесный - стр. 25

Остановилась, лишь дойдя до развилки. Тишина и прохлада вечера привели меня в чувство. Я прислушалась, на всякий случай. Лишь шелест листьев и крик какой-то птицы вдалеке. Ни шагов, ни тяжелого дыхания. Силы вдруг оставили меня, и я села на траву около тропы. Впервые в жизни я ударила человека – если не считать той глупой пощечины, которой когда-то наградила незадачливого декламатора Петю Наумова. Ударила металлическим ковшом – возможно, у Андертона сотрясение мозга, а если и нет, то шишка и синяк обеспечены. И поделом… Мысли потекли пустым потоком, я думала о белье, оставленном в мойке, о Гленне, которая сильно удивится, не обнаружив меня утром, зачем-то вспомнила Гурского, от которого сбежала… Что делать дальше, куда идти? Можно попытаться дойти до коттеджа мисс Морас, но придется объясняться, да и не факт, что она пустит меня переночевать – вряд ли у неё найдётся свободное место. Но нужно идти, не сидеть же на развилке, где ни право, ни лево ничего не обещают. Я поднялась, постояла и пошла в сторону стены Адриана. Там началась история с Хорсли-хаусом, там и закончится.

Стена, одетая в плющ и девичий виноград, освещенная лунным светом, показалась мне то ли местом последнего успокоения, то ли пристанищем на ночь. Я поставила на землю саквояж, перегнулась через стену там, где она была невысока из-за разрушенных камней, и глянула вниз, в бездну оврага. Вряд ли удастся полноценно умереть, прыгнув вниз – скорее всего, просто что-нибудь сломаю. Да и идея самоубийства звучала запретно и постыдно. Пусть всё идёт своим чередом.

Ночь тихая и тёплая, пахла травами и цветами. Посидев около часа на ещё не остывшей от солнечного тепла стене, я достала из саквояжа чудом сохранившуюся тёплую шаль, поискала место помягче, легла и завернулась в импровизированное одеяло. Уа-та-Уа, ночующая в лесу.

Удивительно, но я довольно быстро заснула, в шорохах тёплой ночи, будто всё страшное осталось позади. Проснулась от холода – солнце ещё не взошло, но его свет уже разлился повсюду, в зарослях распевали довольные хорошим утром птицы. Я поднялась, обнаружив, что спала под кустом репейника, нимало не озаботившись этим. Небо над холмами залилось розовой и желтой акварелью, и вскоре выплыл золотой диск, ударив слепящим светом и обещанным теплом. Посидев в тепле восхода, я собрала вещи и пошла по тропе, вьющейся вдоль стены. Если идти на восток, попаду в деревню Уорли, где месяц назад тщетно искала хоть какую-то работу, и где мне посоветовали обратиться в Хорсли. Утро, разумеется, оказалось мудренее вечера. Посчитав содержимое кошелька, решила, что неплохо бы получить то, что причитается за оставшиеся дни, потому придётся каким-то образом вернуться или обратиться к Гленне за помощью. Чтобы хоть немного заглушить голод, набрала плодов шиповника и ягод ежевики, но есть захотелось ещё сильнее. На кухне Хорсли сейчас завтракают: овсяная каша, кофе, пирог с почками или печенью, сладкие булочки. Я сглотнула и попыталась не думать о Хорсли… совсем, хотя, это не очень удалось.