Гром над архипелагом - стр. 23
Случилось же вот что. Утром вторника едва проснувшегося Прона отправили к новому «барину» Иван Иванычу. Нетрудно представить, как рад был крепкий мужик, всегда презиравший изнеженных «бар», оказаться в роли слуги. Но увидел он не нежного офицерика, ждущего в кровати, чтобы ему подали чулки, а сильного, атлетически сложенного юношу, уже одетого по всей форме.
Ничуть не задерживаясь во флигеле, в котором он снимал комнату, Юган быстрым шагом направился к доку, лишь бросив Прону, чтобы тот шел следом. По дороге новый «хозяин» поинтересовался именем своего вестового, узнал, чем он занимался в родной деревне, и очень обрадовался, когда услышал, что Прон был плотником. Юган тут же объявил своему новому подчиненному, что все обязанности вестового с него снимаются, а работать он будет на починке корабля, на котором им вскоре идти в бой.
Первый же рабочий день в доке, у огромной шестидесятиметровой туши линкора произвел на Прона неизгладимое впечатление. Работали как проклятые двенадцать часов с одним коротеньким перерывом на обед, принесенный прямо в док и разогретый на костре. Но, что больше всего поразило Прона, так это то, что Юган работал не просто наравне со своими подчиненными, но решительно во всем их опережал. Он лично найтовил тали, удерживающие огромный, только вчера изготовленный княвдигед. Он же, вместе с тремя плотниками, закреплял новую деталь по месту, добиваясь идеального совпадения швов, так что после установки новая деталь выделялась в старом наборе только цветом.
Да и вел себя этот офицер совсем не так, как иные. Не кричал без нужды, не подчеркивал своего особого, высшего положения, но держался с матросами просто, хотя и без панибратства. На пути обратно, к флигелю, где теперь предстояло жить и Прону, Юган расспрашивал своего нового вестового о том, как тот жил, как попал во флот.
В родной деревне Прон был авторитетом, но его никогда не любили. Прекрасный мастер, он, в то же время, отличался скверным неуживчивым характером, что не мешало ему быть счастливым. Особенно после того, как год назад молодой плотник женился, и обзавелся собственным хозяйством.
У Прона был брат Лабутя – любимец всей деревни, весельчак, балагур и пьяница. И надо же было так случиться, что помещик отдал именно Лабутю по рекрутскому набору во флот. Прон тогда впервые запил с горя от разлуки с братом. Прошло два года, и вдруг Лабутя вернулся. Вернулся не калекой, а красавцем матросом, да с медалью. Оказалось, что он сумел отличиться в сражении, а неосторожный начальник пообещал ему «чего хочешь». Ну Лабутя и захотел домой. Праздновали Лабутино триумфальное возвращение три дня.