Гром и Молния - стр. 32

То ли сама атмосфера и тонкие, исходящие от дерева вибрации всему виной.

Молния открыла глаза и посмотрела на меня. Сейчас она казалась непривычно смиренной, тихой и по-своему красивой.

– Это священное дерево. Оно передает наши желания богам.

Зачем она это рассказывает? Тем более мне.

– Боги глухи к мольбам.

– Не говорите так.

– И сильно они вам помогли?

Взгляд спустился к ее животу. Под слоями темной ткани ничего не видно, но я представлял, что под ними скрывается. Растерянность на лице госпожи Мирай быстро сменилась раздражением и злостью.

– Вас это не касается, – огрызнулась она.

– Закончили? Солнце почти село.

– Почти. Осталось только повязать ленту на дерево.

Между нами как будто выросла стена из ледяных игл. Волна враждебности была плотной, как грозовое облако.

Она потянулась к волосам. Темный водопад рассыпался по плечам, когда Молния сняла удерживающую их алую ленту. Но ветер вырвал ее из женских пальцев и швырнул ко мне.

Надо было позволить кусочку ткани спланировать на землю. Но, до конца не осознавая, что делаю, я перехватил ленту и быстро, почти не глядя, повязал на ближайшей ветке.

– Все? Ритуал окончен?

Мне правда надоело ждать.

Госпожа Мирай открыла рот, потом закрыла, при этом смотря на меня чуть ли не с ужасом.

– Что вы наделали? Это же дерево шимме!

Я развернулся и зашагал прочь, надеясь, что она последует за мной.

– Это было мое желание!

Я обернулся, удивленный отчаянием, прозвеневшим в ее голосе. Сейчас Молния больше походила на обиженного ребенка, чем на боевого мага. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, слишком потрясенная моим поступком. Так, будто я совершил что-то недопустимое, посягнул на святыню.

Может, недаром брат называет меня бессердечной дубиной?

– Зачем вы это сделали? – прошептала она. – Зачем?

– Что именно я сделал?

Настолько глубоко чужих традиций я не знал. Да их сотни! И в каждой деревне разные. И мысли этой сумасшедшей я не читаю.

Раздражает. И она, и вера в дурацкие знаки.

Лицо госпожи Мирай стало пунцовым, даже шея и уши приобрели такой же оттенок.

– Уже не важно, – процедила она.

Не важно так не важно! Демон с ней. Что это значит, выясню позднее.

Гром

Мысли о древе желаний не покинули меня ни на следующий день, когда мы продолжили путь, ни еще через три. С Молнией мы с тех пор не разговаривали, она словно в невидимку превратилась.

Нутром я чуял, что был неправ, хотя обычно не обращал внимания на такие мелочи. Но сейчас в голове зудела эта заноза. Единственный способ унять зуд – выяснить, что за традицию я нарушил.