Гром и Грёза - стр. 19
Неужели это была долгожданная расшифровка? И точно, письмо и лист с переводом лежали в плотном конверте с печатью. Пока Лита помогала мне переодеться, я не могла отвести от него глаз, а во время причёсывания вскрыла.
– Нибри, эстэ ар дуан, эххо галл о рай эстан. «Путник, замри на границе, здесь тебе быть не годится…».
– Что это, госпожа? Заклинание?
– Вроде того. Против тёмных проявлений.
Я отложила листок и посмотрела своему отражению в глаза. Получается, Тихий сразу понял что-то о моём прошлом и настоящем, почувствовал присутствие, а потому и дал мне это? Не мог же он просто издеваться, тем более над принцессой!
Через полчаса нас позвали на церемонию, и я убрала листок в ящик, запирающийся на ключ. Теперь на мне вместо дорожного чёрного платья было бархатное, винно-красное, с торжественной золотой вышивкой. У платьев для церемоний всегда был прямой вырез, длинные рукава-дудочки, очень тугая шнуровка и шлейф длиной в локоть. Лита достала для меня ожерелье-паутинку с рубинами и серёжки-капли. Волосы нужно было распустить, тщательно причесать, и сплести только на концах.
– Готово, госпожа. Вы великолепно выглядите!
– Спасибо, – кивнула я. – Проверь, Лаба и Нанна закончили приготовления?
Без сопровождения я по крепости не перемещалась, хотя, уединение здесь не было запрещено. Подруги вскоре постучались ко мне, и мы под опекой Нарса отправились во внутренний двор.
Малые и большие магические циклы отличались не только протяжённостью. Каждый из них приносил свои проблемы, и такие традиционные церемонии, как эта, помогали хотя бы частично с ними справиться.
Меня встретил Зинур, и мы остановились перед высоким белым алтарём. Нанна и Лаба со старшими воинами и магами встали позади, остальные расположились за ними. Дальше всех стояли рабы, и братья с Громом в том числе. Их кровь считалась нечистой, а потому они в церемонии не участвовали.
В детстве я ужасно боялась этого кровавого действа, особенно когда ритуальным ножом маг резал именно мою ладонь. Впервые я приняла участие в происходящем, когда мне было девять, и только чудом осталась стоять на ногах, хотя перед глазами разрослась тьма. После этого полуобморока у меня ещё долго, мучительно болела голова, и хотелось спрятаться под одеялом в своей комнате, но родители не позволили. Не было такого, чтобы меня пожалели, разрешили отступить. Принцессе полагалось всегда быть красивой, всегда твёрдо стоять на ногах. Подумав об этом, я вспомнила, как улетела с лошади, и стало немного легче дышать.
– Да напитает эта кровь наши стены! – провозгласил Зинур, и я покорно вытянула вперёд руку.