Гробница императора - стр. 34
Малоуну уже приходилось читать об этой проблеме. От нежеланных девочек избавлялись всеми возможными способами – если было еще не поздно, прибегали к аборту, если же ребенок все же рождался, его бросали. Как следствие, десятилетия политики «одна семья – один ребенок» привели к существенному сокращению относительного числа женщин.
– Беда Соколова есть в том, – закончил Иван, – что он борется с преступная сеть. – Он развел своими короткими руками. – Это еще хуже, чем в России.
– Такое трудно себе представить.
– В Китае преступление бросать, похищать и продавать детей, но покупать ребенок можно законно. Маленький мальчик стоит девятьсот американских долларов. Большие деньги, если рабочий зарабатывает тысяча семьсот долларов в год. Соколову не имеет никакой шансы.
– Значит, Кассиопея отправилась ему помогать. Пусть будет так. Какое вам до этого дело?
– Четыре дня назад она приезжает в Антверпен, – сказал Иван так, будто это все объясняло.
– Чтобы найти здесь мальчика?
– Нет. Чтобы найти мальчик, она должна сначала найти кое-что-то еще.
Наконец до Малоуна дошло.
– Нечто такое, что, судя по всему, нужно вам?
Иван молча пожал плечами.
У Малоуна перед глазами снова возникли видеокадры пытки.
– Кто захватил Кассиопею?
– Плохие люди.
Малоуну это совсем не понравилось.
– Тебе приходиться иметь дело с евнухи?
Услышав это откровенное признание Пау Веня, Линь Йон растерялся, то ли ему восхищаться, то ли испытывать омерзение.
– Вы евнух?
– Меня подвергли такой же церемонии, как та, которую вы только что видели, вот уже почти сорок лет назад.
– Зачем вы пошли на это?
– Именно так я хотел распорядиться своей жизнью.
Линь прилетел в Бельгию, надеясь, что у Пау Веня могут быть ответы на интересующие его вопросы. Однако встреча со старым ученым породила целое множество новых пугающих вопросов.
Пау жестом предложил покинуть выставочный зал и вернуться во внутренний дворик. Полуденный воздух прогрелся, солнце ярко сияло на безоблачном небе. Несметные полчища пчел атаковали ароматные весенние цветы. Хозяин и его гость остановились у круглого стеклянного аквариума диаметром целый метр, в котором плавали яркие золотые рыбки.
– Товарищ министр, – первым нарушил молчание Пау, – в мое время в Китае все было перевернуто вверх дном. До смерти Мао и в первое время после нее правительство действовало вслепую, мечась от одной провальной программы к другой. Никто не смел высказывать свое сомнение. Горстка людей принимала решения, влиявшие на судьбы миллионов. Когда наконец Дэн Сяопин открыл страну окружающему миру, это был очень смелый шаг. Я надеялся, что перед нами открылась дорога к успеху. Однако перемены оказались поверхностными. Вид одинокого безоружного студента, противостоящего танку на площади Тяньаньмынь, отпечатался в сознании всего мира. Это один из образов, определяющих лицо двадцатого столетия. Что вам прекрасно известно.