Гримус - стр. 34
Это люди чуткие, и они помогут мне, подумал Взлетающий Орел. Но в голосе мистера Виргилия Джонса ему послышались и иные нотки: сомнения. Словно обитатель прибрежной хижины не вполне верил в свои слова. Долорес О'Тулл была точно натянутая струна, и Взлетающий Орел это тоже заметил; когда он упомянул о том, что желает продолжить свои поиски, косой взгляд, брошенный ею на него, был продиктован не только вежливым вниманием.
– Думайте только о сегодняшнем, дорогой мистер Орел, вот мой вам добрый совет, – сказал Виргилий Джонс. – О том, что может быть и что происходит где-то, не здесь, беспокоиться не стоит. Забудьте о прошлом. Не думайте о будущем. Посвятите мысли собственным мозолям и ближайшему обеду. Вот что в жизни действительно важно.
– Вы обещали ответить на мои вопросы, когда я поправлюсь, – проговорил тогда Взлетающий Орел. – Я поправился и жду ответа.
– Поговорим об этом завтра утром, – торопливо ответила Долорес О'Тулл. – Прежде стоит хорошенько выспаться.
– Но завтра не существует, есть только сегодняшний день, – возразил Взлетающий Орел.
– Завтра, – с мольбой в голосе повторила Долорес О'Тулл.
Взлетающий Орел глубоко вздохнул.
– Я ваш гость и живу здесь благодаря вашей доброте, – проговорил он. – Хорошо, завтра так завтра, оно придет довольно скоро.
Виргилий Джонс решил разрядить обстановку.
– Давайте отпразднуем ваше выздоровление, – предложил он. – Думаю, сегодня на ужин мы вполне можем зарезать цыпленка. Мистер Орел, ввиду того, что мы с миссис О'Тулл чистим сейчас овощи, не могли бы вы взять это на себя? Будьте так добры.
Взлетающий Орел не мог отказать этим добрым людям; он взял предложенный ему нож и вышел во двор, отметив, что это его первая целенаправленная прогулка на острове Каф со дня прибытия.
Едва гость вышел за порог, миссис О'Тулл оставила овощи, подошла и встала рядом с мистером Джонсом.
– Ты… ты ведь не уйдешь с ним, правда?
В ее глазах был страх.
Вместо ответа Виргилий Джонс молча взял ее за руку; Долорес отчаянно сжала его ладонь. Это было первое проявление их чувств, выстраданное за нескончаемые дни сдержанности и утаивания.
– Я не могу потерять тебя, я этого не вынесу, – выдохнула она.
Взлетающий Орел поднял голову и посмотрел на гору Каф, вокруг которой медленно сгущались сумерки. Прямо от хижины склон горы круто уходил вверх, скрываясь за переплетениями свежей зелени густых зарослей. Просвет намечался только где-то наверху, там, где предположительно находился город К. Гора Каф: столь же чуждая ему, сколь и весь известный ему мир; и тем не менее меж ними было сходство, у них были общие черты, у мира людей и у горы, у этого окруженного кольцом туманов острова и исхоженных им вдоль и поперек континентов. Мрак медленно окутал гору, и он перестал различать ее. Все исчезло в темноте, остались только лица его сестры и незнакомого бродячего торговца, которых он должен был либо найти, либо забыть навсегда.