Гримус - стр. 19
– Все сходится, – выдавливает Деггл сквозь душащие его спазмы. – Она старуха. Она уродлива. Она живет морем. Она подбирает по пути наивных любопытных юнцов вроде вас, хоть вы и не так молоды, как кажется. После этого она вцепляется в вас своими лапами с крючьями и сжимает и стискивает до тех пор, пока из вас весь дух не выйдет вон. Ливия Крамм – гроза путников! А что – вам она даже привила любовь к морю, чтобы легче было вами управлять! Бедный морячок, несчастный красавчик – вот кто вы такой. Ходячий труп с Морской Старухой на плечах, ее ноги крепко обхватывают ваши бока и подобны мертвой петле, с которой вы боретесь, но которая стягивается все крепче и крепче у вас на шее.
– На вашем месте я бы и бороться не стал, – заканчивает Деггл, утирая слезы.
Вот другой отрывок из разговора Взлетающего Орла с Николасом Дегглом:
– Вас никогда не интересовала судьба старого Оскара Крамма?
– Нет, как-то не приходилось задумываться, – отзывается Взлетающий Орел. На самом деле у него было много других, более интересных тем для расспросов и размышлений.
– Против этой старой людоедки у него не было ни единого шанса, – говорит тогда Деггл. – Ходят слухи, что он отдал концы, занимаясь любовью с нашей общей знакомой – ясно? Интересно, не было ли у него следов укусов на шее?
– Вы хотите сказать… – начинает Взлетающий Орел.
– Все возможно, – улыбается в ответ Николас Деггл. – Он был совсем еще не стар, да будет вам известно. И если Ливии вдруг придет в голову, что вы с ней поменялись ролями, то она может начать подыскивать вам замену.
– У вас нет абсолютно никаких причин… – снова начинает Взлетающий Орел, но Деггл опять его перебивает. В разговоре с этим мрачным шутником Орлу удавалось закончить лишь считанное число фраз.
– Я хотел сказать только, что вы мне симпатичны. Я по непонятным причинам питаю к вам привязанность, и мне не хотелось бы, чтобы вы, такой красавчик, закончили так же печально, как некоторые.
После этого разговора Взлетающий Орел несколько ночей подряд ловил себя на том, что смотрит на спящую миссис Крамм не отрываясь; едва ее руки или ноги обхватывали его тело, а сама она прижималась к нему, он немедленно вспоминал про покойного Оскара Крамма и по спине его пробегал холодок. В итоге переживания пагубно сказались на его мужских способностях, и, заметив, что после очередного конфуза миссис Крамм задумчиво нахмурилась и поджала губы и лишь потом обронила – дескать, ничего, дело житейское, он встревожился еще пуще. Миссис Крамм взяла с ночного столика пилюлю, коих – разных сортов – там было великое множество, положила в рот, запила глотком воды из высокого стакана, который также всегда стоял на ее столике, повернулась к Орлу спиной и заснула.