Гримуар Баал - стр. 62
– А Гримуар Рианнон? Он единственный упоминался в этой главе.
– Источники разнятся. Доподлинно неизвестно, кем была Рианнон на самом деле до получения Гримуара, но многие согласны, что она – первая чародейка Эпохи Очищения.
– Выходит, Гримуар Рианнон – первый из всех?
– Первый, который появился, когда бог-творец разделил Учения Цейтл. Потом стали появляться и другие Гримуары.
– Сколько их всего?
– Сто одиннадцать.
Северин удивлённо вытаращился на неё, и Иштар впервые за несколько дней поняла, что он действительно удивлён.
– Их количество совпадает с прошедшими Эпохами, исключая нынешнюю.
– Антиматерия продолжает распространяться, пусть и медленно. Порой она выплескивается в мир, ломает его, поглощает… Обычно в такие моменты бог-творец создаёт ещё один Гримуар, который появляется здесь, в мире людей, и выбирает себе чародея.
– То есть Учения Цейтл всё ещё существуют? Тут написано, что из них и рождаются Гримуары.
– Существование Учений – загадка даже для чародеев. Гримуары могут подсказать нам, если в мире появится ещё один, и боги шепнут об этом своим последователям, дабы они объявили рассвет новой Эпохи. Но не более. Истину знают только Шестеро.
– Но тут же написано, вот. – Северин взял книгу в руки, быстро нашёл нужную строчку и зачитал: – «От них появились Гримуары, и они же вновь возродятся, когда все Гримуары соберут вместе». Разве это не означает, что Учения существуют и Энки владеет ими?
– Бог-творец не владеет Учениями, ведь для их возрождения нужны все Гримуары.
– Да это тупость какая-то, – уверенно заявил Северин. – Книга противоречит сама себе.
– А я и не говорила, что здесь всё просто и понятно, Ваше Высочество. Вы бы дочитали до конца, поняли бы, о чём я. Церер Уллис пишет, что создание и существование новых Гримуаров – одновременно константа и парадокс. Так же, как одновременное существование материи и антиматерии в мире. Это знания, которые ещё недоступны умам смертных.
– Тогда какой смысл читать всё это?
– Для общего развития. Вы же хотели придумать имя моему коню. Дочитали бы главу – и дали бы ему имя. Попробуем ещё раз?
Попытка не удалась: энтузиазм принца угас так же быстро, как и появился. Изредка подобное случалось. Северин цеплялся за случайную тему, спрашивал о ней, а потом будто мгновенно забывал. Иштар спрашивала у Савы, нормально ли это, и та сказала, что принц во время занятий всегда такой. Он мог сосредоточиться на одной теме, но только если она действительно его интересовала. Именно во время занятий отличить притворный интерес от настоящего было довольно легко. В любой другой ситуации Северин умело играл, чему Иштар, честно говоря, до сих пор поражалась.