Гридень 5. Огнем и словом - стр. 29
А после выдал… По канону, хотя Феофан умеет куда как лучше рисовать, писать, чем разрешает Церковь. Но лик Христа на его иконе был, словно говорящий с тем, кому посчастливиться лицезреть образ. Сложно было решиться на то, чтобы отдавать такой шедевр, но на кону стояло намного больше.
– Вы оба должны знать, что я не поддержу решение пока еще патриарха Космы даровать Томас Русской Православной церкви. Ваш митрополит не станет патриархом, – после продолжительной паузы, сказал василевс.
Он был решителен, даже сжал кулаки в знаке непреклонности в данном вопросе.
Что ж, я и сам предполагал, что легкой прогулки на пути становления Русской Патриархии не случится. Однако, Слово уже прозвучало. И это Слово – дарование русским собственной Церкви. Косма, понимая, что дни его патриаршества уже сочтены, будто мстил василевсу, накидывая проблем Мануилу в политической плосксти. Мол, хотят русичи своего патриарха? Так пусть так и будет! А после… И как тебе такое, Мануил Комнин? Станешь ссориться к родственниками своей жены?
– Крестоносцы будут на границе империи меньше чем через месяц. Может только немного их задержит распутица в полях. Ты, воевода, предсказывал проблемы для империи. Я склонен не верить, а знаю, что так оно и будет. Такую массу воинов сложно заставить вести себя благонадежно, – говорил император, быстро переключаясь от темы с патриаршеством. – Формирование складов, сопровождение, стягивание войск к столице – это здравые решения. Все это уже началось и ударит бременем для империи. Ускорься и ты.
А после император, под удивленные «ахи» вельмож, бывших на императорском балконе ипподрома, василевс максимально склонился ко мне и шепнул на ухо:
– Я рассчитываю на тебя, но держись подальше от Евдокии.
После этого разговора я больше не видел императора, хотя Иван Гривень хаживал к нему, как на работу. Впрочем, это и была его работа. Вопросы о свадебной церемонии были важными. Даже выбор имени священника, который будет венчать Евдокию и василевса, стал дискуссионным. Отчего-то Иван настаивал на том, чтобы это был пока еще действующий патриарх, но император оставался против.
Я же решал свои вопросы. Были встречи с генуэзцами. Уж коль скоро должны убивать венецианцев, приходилось искать иные рынки сбыта своей продукции.
Предложить Генуе было что. Та же моя бумага оказывалась куда как лучшего качества, чем жалкие попытки ее создать в Европе. Мы отбеливали листы, основывались на материале из льна или даже льняной ткани, делая лишь минимальные добавки крапивы.
Стекло генуэзцев так же заинтересовало. Мало того, я намекнул, что не против создать совместное производство зеркал, если мне предоставят лучших стекольных мастеров. Во Владово попытки создать зеркала были, даже более-менее удачные. Надували пузыри из стекла, разрезали их, покрывали одну сторону серебром. Но все равно не выходили изделия хорошего качества. Чего-то не хватало, может быть еще одного взгляда на технологию со стороны. Кстати, раскатывать стекло так же не получалось, но все это с приставкой «пока».