ГРИД. Чужие - стр. 11
—///—
– Эй! Серёга! Ты меня слышишь? Я толкнул его в плечо.
– Слышу, полчаса уже стоим.
– С тобой, точно – всё нормально?
– Да. Пойдём домой. Где бы Валерка ни был – как только появится возможность, он даст знать.
Вот так. Был человек – и нет больше. И неизвестно, что делать. Я пошёл домой – если ничего не путаю, я уже с месяц как не заглядывал туда. Пора.
–
– Ма-ам! Ты дома?
Никого. Наверное, на работе. Я направился на кухню. Так-с, что у нас здесь… Пустой холодильник, пора пополнить. Всё-таки, странно, – подумал я, закрывая дверь. – Что-то не так.
—///—
Что-то не так? Странное чувство. Я зашел в подъезд, навстречу выбежало несколько соседских мальчишек, один из которых чуть не врезался в меня. Нет, просто показалось. Нервишки…
– Оксана, ты дома?
Молчок. Странно, должна бы уже прийти.
– Ты чего дверь открытой держишь? – раздался голос из-за спины.
Оксана. И с ней, явно, что-то не так… Она зашла, скинула кроссовки; не снимая куртки – прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Я закрыл дверь, переставил небрежно брошенную обувь.
– Что с тобой? – Я сел рядом.
– Всё нормально.
– Разве? – я снял с неё курточку. – Ладно, захочешь – расскажешь. Такой я её не припомню. Она всегда прекрасно держится: если что не так – виду не подаст. Теперь, правда, тоже пытается не подавать, но я-то всегда знаю, если у неё что-то случается. А сейчас – это заметил бы каждый. Я вышел в коридор и повесил куртку на вешалку, пошёл на кухню за чаем. Это было лучшее, что я пока мог сделать.
—///—
У подъезда я встретил соседку.
– Тётя Нюра, мама на дежурстве?
– Ты где был, засранец? В больнице мать твоя, два дня уже. Сердце.
Баба Нюра. Никто уже не знает, откуда она. Приехала она сюда, когда ей было столько, сколько сейчас мне. Каждая квартира в нашем подъезде успела сменить двух владельцев за это время. Любители почесать языки – говорили, что она ведьма… И правда: по её словам – ей было шестьдесят пять, но выглядела она лет на пятнадцать моложе. И очень не любила, когда её называли «Бабой».
– Где, в какой?
– Не пустят тебя к ней сейчас.
– Да чхал я – наих «не пустят»! Знаете ведь, тетя Нюра.
– С тебя, засранец, станется, – улыбнулась она. – На Гоголя, знаешь где?
– Знаю. Спасибо, тетя Нюра.
– Под ноги гляди! Как ты себе шею, до сих пор, не свернул.
– Вашими молитвами.
«Засранец» – это прозвище баба Нюра повесила на меня с детства. Я никогда не обижался – не знаю даже, почему. Других мальчишек она называла более ласково, но почти все они сторонились её. Боялись, наверное…
—///—
Меня разбудил вой сирены. Картина изменилась – место, где я находился, теперь выглядело более реально: обычная, длинная комната, с кроватями вдоль стен. Вокруг меня другие люди, все поднимаются и выходят. На выходе нам надевали какое-то подобие наручников, называли номер и выталкивали в длинный коридор, который вёл неизвестно куда. Мне это напомнило грузовой отсек транспорта. Похоже, мы и были той самой «партией». В комнату зашёл солдат – точь-в-точь такой же, как и тот, что привёл меня сюда, голос его гремел и отдавался эхом.