Грибы-целители. Чага, трутовик, кап, ведьмина метла, груздь, волнушка, веселка, дождевик, молочный гриб, рисовый гриб… - стр. 26

«…Съездив в горы, к старику Кременцову, за иссык-кульским корнем и получив его пригоршню, Саня возвращается в свой Кок-Терек совсем в другом настроении, чем уезжал. Тогда была маленькая надежда, а сейчас он ощущает возврат к жизни. Совсем ничего не болит. Вот счастье-то! Надолго ли?.. Корень тем временем настаивается. Скоро начнет его пить. Рентген рентгеном, а корень – корнем».

В это же время Александр Исаевич списывается с доктором Масленниковым и получает чагу для лечения. Это время – четыре месяца до следующих сеансов облучения – он пьет настойку аконита и чагу большими порциями.

«21 июня он уже снова в 13-м корпусе. Приняли Солженицына в онкодиспансере очень ласково. Нашли, что он изменился неузнаваемо. Но, тем не менее, ещё до всякого серьёзного осмотра, сказали, что кладут его на месяц.

Пробыть в онкодиспансере пришлось почти два месяца. Когда лейкоциты слишком падали, рентген приостанавливали.

Но вот пришёл конец лечению. Теперь Солженицын приедет сюда лишь через 10 лет, весной 64-го года. Приедет не для консультации, не для лечения. Приедет потому, что задумает писать повесть об этом «раковом» корпусе…»

Разумеется, повторный курс облучения не смог разрушить опухоль до конца, но произошли серьезные сдвиги: она опять уменьшилась. Все это произошло благодаря постоянному приему аконита и чаги, хотя в онкодиспансере писатель не имел возможности их принимать, так как врачи были категорически против, и поделать с этим ничего было нельзя. Сразу после выписки писатель, разумеется, опять начал прием аконита и чаги. Он видит реальные результаты, и его в этом видении поддерживает доктор Масленников, с которым завязывается переписка.

В начале 1955 года Солженицын чувствует себя хорошо, хотя прекрасно понимает, что сейчас, спустя четыре месяца после облучения, неразрушенная опухоль может начать расти и давать метастазы. Но надежда появилась, он верит в лечение аконитом и чагой.

«…Новый, 55-й год Саня встречал вместе с девушкой, которой симпатизировал. А все-таки жениться на ней не решился, хоть и смертельно надоело жить бобылём. Вдруг опять заболеет?..»

Здесь требуется пояснение. Дело в том, что его первая жена Наталья Решетовская за время заключения писателя вышла замуж. Устала ждать. И он это понял и особенных обид не высказывал. Но былое чувство всколыхнулось мгновенно, когда он летом 1955 года приезжает в отпуск и встречается (намеренно или же нет) с бывшей супругой.

«…Саня считал своим долгом ещё и ещё предостеречь меня, на что я иду. Ведь он серьёзно и безнадёжно болен, обречен на недолгую жизнь. Ну год, ну два… Но я была непоколебима: «Ты мне нужен всякий – и живой, и умирающий…» Значит, и я нужна ему сейчас, особенно нужна, чтобы как-то скрасить последние годы его жизни, облегчить возможные страдания, а быть может, помочь побороть смерть?..»