Грёзы Февра - стр. 23
– С первого взгляда кажется, что крутить колесо не представляет никаких сложностей, – сказал Йорк.
Марш рассмеялся:
– Конечно, нет. Но нужно не столько крутить колесо, сколько узнать саму реку, Йорк. Старушку Миссисипи. Я, прежде чем стать владельцем собственного судна, проходил рулевым восемь лет. Мне разрешалось водить суда по верховьям Миссисипи и Иллинойса. Только Огайо и Миссисипи в нижнем течении были для меня закрыты. Несмотря на знание речного и пароходного дела, я не отважился бы пуститься в плавание по тем рекам, слишком был велик риск расстаться с жизнью – я не знал их. Те, другие, были мне известны. Теперь, когда я уже столько лет не входил в рулевую рубку, чтобы снова начать водить пароход, мне пришлось бы заново изучать реки. Река меняется, Джошуа, это я тебе точно говорю. Она никогда не бывает одинаковой, даже если ты пройдешь по ней два раза подряд. Нужно знать каждый дюйм ее как свои пять пальцев. – Марш торжественно подошел к штурвалу и благоговейно опустил на него одну руку. – Теперь мне хотелось бы хоть раз встать за штурвал этого судна. Когда мы будем состязаться с «Эклипсом», отстоять одну вахту, если ты понимаешь, о чем я говорю. Но это судно слишком роскошно для верховий Миссисипи. Ему нужен Новый Орлеан, не меньше, а это значит, нижнее русло реки, так что мне самому предстоит учиться. Мне придется изучать каждый фут его, будь он неладен. Для этого нужно время, нужно чертовски много приложить труда. – Он посмотрел на Йорка: – Сейчас, когда я объяснил, что к чему, ты по-прежнему хочешь быть рулевым?
– Мы могли бы учиться вместе, Эбнер, – ответил Йорк.
Тем временем спутники Йорка начали проявлять беспокойство. Они бродили от окна к окну, Браун то и дело перекладывал фонарь из одной руки в другую. Саймон стал еще мрачнее и своим видом все более напоминал покойника. Смит на своем языке сказал что-то Йорку, и тот кивнул:
– Нам пора возвращаться.
Марш в последний раз огляделся. Даже сейчас ему не хотелось уходить.
Когда они выбирались из судоверфи, Йорк обернулся и бросил прощальный взгляд на их пароход, стоявший на стапелях. Его силуэт смутным бледным пятном выделялся на темном фоне. Все остановились и безмолвно ждали.
– Ты знаешь, кто такой Байрон? – спросил Йорк Марша.
Марш на минуту задумался.
– Я знаю парня по имени Блэкджек Пит, он был рулевым на «Большом турке». Мне кажется, его второе имя было Брайан.
Губы Йорка тронула улыбка.
– Не Брайан, а Байрон. Лорд Байрон, английский поэт.
– А-а-а, – протянул Марш. – Вот ты о ком, я не слишком силен в поэзии. Но думаю, что слышал о нем. Он хромал, верно? И еще волочился за дамами.