Грейте ладони звездами - стр. 10
Хелена же продолжает:
– В тот момент я подумала, что либо возненавижу тебя, а это, учитывая, что мы не знаем друг друга, было бы как-то нелепо, либо познакомлюсь с тобой и подружусь... И второе, согласись, показалось мне предпочтительнее.
Даже превратись моя нынешняя знакомая в огромный бисквитный пирог, даже тогда я не была бы удивлена так, как сейчас, слушая эти неожиданные откровения. Мне казалось, я просто попалась ей под руку, как идеальный вариант для знакомства на новом месте, но не могла и представить, что у этого «айсберга» такая глубокая подоплека.
– К тому же ты мне понравилась, – снова признается Хелена, – а уж наши с Паулем вкусы редко сходятся, можешь поверить. Мои подруги ему вообще никогда прежде не нравились! Не то чтобы я слишком страдала от этого, но сейчас, представляешь, мне захотелось ему угодить. Сама не пойму, почему... – И тут же взмахивает руками: – Нет, ты только не думай, что я тебя просто использую, это вовсе не так, – она искренне улыбается, так что этой улыбке просто нельзя не поверить. – Ты забавная, хотя и немного зажатая...
Комплимент выше всяких похвал и то, насколько он точно характеризует меня, становится чуточку не по себе. Хелена оказалась прозорливее, чем я о ней думала… За всем этим наносным лоском из наклеенных длинных ресниц и маникюра в пять сантиметров скрывается умная женщина, в чем-то по-своему, но несчастная.
И она подтверждает всё это, когда говорит:
– Ты хоть как-то отвлекаешь меня от гнетущих, тягостных мыслей об этом унылом, крохотном домике с кухней, размером с наш туалет в прежнем доме, и в нем я должна теперь жить. Мы ведь в Мюнхене жили совершенно иначе, – сообщает она, – там наша жизнь была абсолютно иной. Большой дом и прислуга…– Она замолкает, наверное, вспоминая всё то, что оставила позади, и я только отчетливей различаю тоску, которую эта хрупкая женщина умело скрывает за своим восторженным амплуа белокурой красавицы. – Полагаешь, легко начинать все с нуля? Бросить все, к чему так привыкла: к большому дому на Вассербург–Ландштрассе, к спа-салонам, к дорогим бутикам и маникюру под цвет вечернего платья...
Потом настроение Хелены резко меняется, и она добавляет:
– Может, я и есть легкомысленная, и Пауль прав на мой счет… Я нажила троих сыновей, ни разу не будучи замужем. Три сожительства, три ребенка, три расставания. Как по-твоему этого достаточно, чтобы назвать меня легкомысленной?
Она глядит на меня, дожидаясь ответа, и я, впервые с начала ее монолога, произношу осторожное: «Может быть».
Хелена не обижается...