Грэй - стр. 15
Дальше шла игра: «угадай число!»: оба садились друг напротив друга, и по очереди должны были угадать задуманное другим число. Чтобы всё было честно, число заранее писалось на бумаге.
Иногда добавлялась игра «нарисуй на мне что—то»: они по очереди рисовали на обнаженном торсе друг друга знаки или писали слова, а тот, на ком рисовали, должен был угадать, что это рисуют или пишут. Антон поразился тому, что Аня безошибочно угадывала, всё, что писали на ней. Даже когда он написал у нее на спине японскими иероглифами «горная деревня», Аня поняла и сказала:
– По моему… так звали героиню одного фильма… Да! Я знаю это сочетание! Ямамура!
– Что?? – изумленно произнес Антон.
– Онрё – это тоже хорошая тема в ужасах, – пояснила его пассия.
Павлинскому только оставалось, что признать свое поражение, поскольку сам он, даже с подсказками Ани ничего угадать не мог.
И наконец, устав играть, они ложились рядом на диван и начинали друг друга ласкать, целоваться и нежиться. Но полностью Аня никогда не раздевалась. Она давала себя погладить и поцеловать живот, колени или ступни и только. Когда юноша спрашивал почему, Аня объясняла это тем, что стыдится, боится боли, что у неё месячные, ещё рано и многим-многим другим…
15 марта на перемене после третьего урока, перед химией, когда Звягинцева уже хотела войти в класс, ей преградил путь самый крупный из парней 9-го «Б», Алексей Петровский и коротко объяснил:
– Среда, слышь? Дело есть для тебя.
– Какое? Ты что? Пусти меня!
– С тобой Стела хочет побалакать. Ты не против?
– А зачем?
Спустя минуту.
– Что, Среда? Думаешь вцепилась в моего парня, как мартышка, и тебя уже не отодрать? – спросила Камилла Хвостова, которую кликали Стела.
– А кто это «твой парень»?
– Она не знает? – изумленно произнесла подруга Стелы, Вера Костарева.
– Не юлонь, Среда! Ты знаешь, о ком я.
– А с чего он твой? Может, он такой же и мой?
– А с того, что будешь за ним бегать, тебя так разрисуют, что мама родная не узнает. Распишут, как индейца. Всё поняла?
– А я… – Анна запнулась, потом исправилась и ответила твердо, глядя прямо в глаза Стеле, – я может и хочу стать индейцем. Может это и есть мое. А самое главное, ты не учла, что я могу от этого только выиграть, а не проиграть.
– Это как? – изумленно спросила Камилла.
– Что ты хочешь со мной сделать? Избить меня, до полусмерти, изрезать ножом мое лицо? А знаешь, что будет потом, рассказать?
– Хм… – удивился Леха Петровский. – а это уже…
– Ты что ей поддакиваешь? – в гневе посмотрела Камилла на своего помощника, затем обратилась к Среде: – ну-ка, ты расскажи, что будет потом?