Грешный для (С)нежной - стр. 25
– Ты что, влюбилась, Анфиса? – с сомнением в голосе произнесла Марина. – Такая добрая стала, что аж трясет!
«Ого, вот это заявление! Значит мне почаще нужно быть добренькой», – посмеивалась я про себя. Глядишь, змея перестанет кидаться на честных людей, подавившись ядом.
– Марин, ну ты же тоже хороший человек, – ответила я ей с улыбкой и слегка приобняла за плечи.
– Пойдем дадим жару на танцполе и покажем всем, что мы лучшие, – сказала я обалдевшей Маринке и потащила ее за руку в танцевальный круг.
– Сумасшедшая женщина, – засмеялась Марина и со странным блеском в глазах посмотрела в ответ на меня.
«Да я такая!» – весело подумала я и стала отплясывать рядом с коллегой, полностью растворяясь в ритмичной музыке.
Посмотрев на наш столик, я так и не увидела Наташу. Куда же она все-таки запропастилась?
– Марин, ты Наташку не видела? – с тревогой спросила я её.
– Я видела, как она выходила на улицу с новым системным администратором, – ответила Марина.
«Так вот кто был тот симпатичный парень, с которым Наташа ушла танцевать», – осенило меня. «Нужно будет подробнее расспросить её обо всем при встрече», – подумала я, немного успокоившись.
Отдаваясь полностью танцам, я не заметила, куда вдруг подевалась Маринка. Смылась по-тихому, зараза! Ну да, зачем ей я? Охоту ведь никто не отменял. Я улыбнулась своим мыслям и продолжила танцевать, чувствуя телом ритм. Меня переполняла радость, перемешанная с печалью и грустью одновременно. Вдруг неожиданно я почувствовала, что кто-то положил мне свои руки на талию. Я уже испугалась, что это был Петухов, но обернувшись увидела синие глаза Андрея Ивановича. Я неосознанно задрожала всем телом от переполнявших меня в это мгновение чувств.
– А Вы хорошо танцуете, Анфиса, – прошептал он мне в ухо, слегка прижавшись ко мне.
Я прикрыла глаза и немного придвинулась к нему, мне внезапно захотелось почувствовать исходящее от него тепло. Я каждой клеточкой своего тела ощутила то волшебство, которое связывало нас невидимой нитью. Но мою сказку внезапно разрушили грубые слова Романовского.
– Вы всем демонстрируете свои кружевные чулки? Или Вы их надели специально для меня? – услышала я издевку в его голосе.
Вся моя нежность в один миг исчезла, и на смену ей пришли боль и негодование.
«А он, оказывается, злопамятный», – подумала я с сожалением.
– Конечно для Вас, Андрей Иванович, не хотите взглянуть еще и на мое белье? – предложила я серьезным голосом, хотя во мне бушевала буря.
Романовский мгновенно напрягся и, втянув шумно воздух, язвительно произнес:
– Пожалуй, откажусь, но, возможно, Василий Альбертович будет не против? Предложите ему! – зло сказал Генеральный и убрал свои руки с моей талии.