Грешник. Вернуть бывшую - стр. 51
— Ле... Лера... — женщина зовет меня. Встает на ноги, но отшатывается и падает обратно.
— Боже... — сглатываю ком в горле и иду к ней.
Боже! Она самостоятельно поднимается!
Девчонки сразу же расходятся по сторонам. Испаряются. Присаживаюсь к свекрови, обнимаю, прижимаясь всем телом. Слышу ее всхлипы. Слышу, как шепчет нежные слова. Как говорит, что безумно соскучилась по мне.
— Родная моя, — вытирает слезы с моей щеки. — Выйдите отсюда! Все! Выйдите вон, я сказала! — командует, оборачиваясь к своим.
На Черновых я даже не смотрю, потому что снова ловлю веселый взгляд Макса. Подмигивая, он выходит из гостиной.
Я глажу лицо свекровь костяшками пальцев. Второй рукой сжимаю ее теплую ладонь, не обращая внимания на ворчание сестер Рамиля.
Бывший муж выходит сразу же. Без слов. Никакого взгляда в мою сторону.
— Девочка моя, — теперь она вытирает слезы с моей щеки. Снова обнимает, целует в лоб. — Не плачь. Я знаю, что все это вытворили мои девочки. Я все знаю, родная. Но Рамиль... Как мой сын мог так поступить? Как? Как он мог так поступить С ТОБОЙ?!
Всхлипывает. Плачет в голос, а у меня сердце в клочья разрывается. Мысленно подмечаю, что корни волос у свекрови седые. Естественно. Я всегда красила их, а теперь некому. И похудела сильно. Видимо, за ней плохо ухаживали.
— Что вы знаете, Лариса Петровна? Расскажите мне. Потому что я до сих пор в недоумении, честное слово. Все случилось так неожиданно...
Женщина заглядывает мне в глаза с такой нежностью... Будто я ей родная, а та тройка, которую она выгнала, они чужие.
— Вы только не волнуйтесь. Я... Я боюсь быть откровенной с вами и в то же время врать не хочу. Если с вами что-либо снова случится, я просто не смогу себя простить. Вы же понимаете меня, да? Знаете же, как я вас сильно люблю. И что бы ни было между мной и Рамилем, я всегда буду с вами. Буду рядом. Вы мне как родная мама. Вы же знаете это, ведь верно? — осторожно произношу, не отрывая глаз от свекрови. Хочу прочесть каждую эмоцию на ее лице.
— Знаю, милая. Знаю, — шумно сглатывает, поправляя прядь моих волос за ухо. — Не бойся. Со мной больше ничего не случится. Я не умру, пока не лишу их всего. Они не достойны ничего хорошего. Тем более мои девочки, которые, кроме камня в груди, ничего не имеют.
Я мотаю головой, не веря в услышанное. Свекровь в ярости. Глаза блестят. Челюсти плотно сжаты.
— Вы сейчас злитесь. Поэтому так говорите. Иначе... я же вас прекрасно знаю, вы никогда не сделаете то, что может задеть ваших родных.
— А ты очнись уже! — повышает она голос, а потом кусает нижнюю губу. — Очнись, — говорит совсем тихо. — Не будь такой хорошей, Лерочка. Ты не видишь? Не видишь, как при первой возможности тебя отшвырнули в сторону? И все это только потому, что я свое имущество разделила не на три, а на четыре части. Поровну!