Грешник. Моя навеки - стр. 4
Он был зол. И устал. Сказал на эмоциях, понимаю. Но как же тараканы в моей голове? Почему сердце говорит одно, а разум — другое? Почему я стою словно меж двух огней, не зная, куда двинуться дальше?
Или уйду, поверив в его измену. Или же приму, что это совсем не так и Рамиль ляпнул те слова от злости. Именно со вторым вариантом соглашается мое сердце.
Сын еще не проснулся. Сегодня выходной. Надо сходить куда-нибудь с ним, чтобы он отвлекся. Я, естественно, тоже. В области груди настолько тяжело, что дышать становится почти невозможно. Воздух испарился, его нет. Хочу откинуть в сторону мысли о Рамиле, о его словах. Но у меня не выходит.
Готовлю завтрак, чувствуя за спиной чье-то присутствие, но не оборачиваюсь, потому что в глазах стоят слезы, которые вот-вот начнут течь по щекам ручьем. Не хочу показывать свою слабость. Я сильная. Переживу. Чего только не переживала.
— Лерочка, — ударяется в спину голос свекрови. Я не реагирую. Даже пикнуть не могу. Сглатываю застрявшие в горле слезы. Не проходит. Боль в области груди становится невыносимой. — Лера, моя хорошая... Посмотри на меня.
Конфликты с мужем были всегда. Ну у кого их не бывает, ведь правда? Однако в последнее время я чувствую его холодность. Чувствую, как избегает меня. Дома редко появляется. Но то, что он мало времени уделяет сыну... Это я принять никак не могу. И именно равнодушное поведение к малышу убивает меня больше всего.
Вот в такие времена я жалею, что когда-то согласилась жить вместе со свекровью. Она хороший человек, светлый. Любит нас безумно. Доверяет мне так, как не доверяет родным детям. Но все же... Она по одному взгляду понимает, что мы с Рамилем в ссоре. И тогда начинаются вопросы... На которые я не могу ответить. Не хочу.
Не хочу, чтобы кто-то вмешивался. Не могу забиться в угол и плакать. Не могу опустошить душу. Господи... Дай мне сил, пожалуйста.
— Да, Лариса Петровна, — все-таки оборачиваюсь. — Что-то случилось?
Она хмурится. Подходит ко мне и вытирает со щеки скатившуюся единственную слезинку.
— Этот вопрос я должна задавать, Лерочка. Что между вами происходит? — осторожно интересуется она. — Все из-за того, что он поздно появляется?
— Поздно? — горько усмехаюсь я. — Вы это называете поздно? Ради бога, только не надо Рамиля защищать. Я вас умоляю! Вы же сами видите, что он дома практически не появляется! — слова вылетают очень грубо, но ничего с собой поделать не могу.
Когда-то сама его обвиняла в том, что нужно было все разузнать и уж потом твердить, что я ему изменяю. Теперь сама в той же ситуации. Обвинила, не разобравшись. И дело не в том, что я ему не доверяю. Как раз-таки доверяю, но... Черт!!! Как иначе объяснить его поведение? Холодность, отстраненность?! Ну как?!