Грешник - стр. 5
Кем бы ни было это существо, оно живое. Я нервно покрутила в руках свой телефон.
«Куда ты собираешься звонить? В 911 или в службу контроля за животными?»
Из меня едва не вырвался безумный смешок, но в этот момент мужчина открыл глаза. Смех превратился в сдавленный вскрик, и телефон выпал из моих трясущихся рук.
Глаза незнакомца были абсолютно черными. Ни радужки, ни белков. Зрачки – если они у него были – терялись в чернильно-черных озерах. В те несколько секунд, которые показались вечностью, у меня мелькнула лихорадочная мысль, что его глаза вовсе не черные, а пустые. У них не было цвета. Света. Тепла.
Ничего хорошего…
Я не могла сказать, смотрит ли он на меня, но чувствовала его взгляд. Он меня видел. Ониксовые глаза пронзали насквозь, словно ледяной клинок. Я задрожала и покачнулась, чувствуя, как меня затягивает в эту бездонную черноту. Пропасть, из которой не было пути назад.
Мужчина оторвал от земли вытянутую руку и, потянувшись ко мне пальцами, прерывисто и хрипло прошептал:
– Помоги мне…
Я отшатнулась. Ударилась затылком о кирпичную стену, и меня поглотила тьма.
2
Огонь факела подрагивает, отбрасывая танцующие тени на Окровавленные стены. Камни скользкие от крови. Пол тоже, и здесь так темно. Крики эхом разносятся по узкому коридору. Его крики, поднимающиеся из самых недр храма. Коридор расширяется, превращаясь в камеру. Тела – четыре из них – лежат на каменном полу, под их головами лужи крови, пропитавшей спутанные черные волосы. Пятое тело – женщина, все еще жива. Она стоит на коленях, связанная и с кляпом во рту. Смотрит на кричащего мужчину. Он тоже связан, его твердая, мускулистая плоть порезана в дюжине мест, все тело изуродовано пытками.
Их взгляды встречаются над пропитанными кровью камнями, воздух наполнен смертью и болью. Он качает головой, в его глазах агония. Яркая и острая. В свете факела поблескивает приставленное к горлу женщины лезвие. И снова раздаются его крики, хриплые и рваные; он бьется в своих оковах, как одержимый. Молниеносное движение, и кровь льется потоком, а женщина падает на камни, которые сотканы из тени, проваливаясь в темноту. Крики мужчины – теперь с оттенком ярости – несутся ей вслед.
Вопли превращаются в крик ворона, черные крылья расправляются…
Затем слышится мольба, сдавленная от горя:
– Прости меня…
Ахнув, я распахнула глаза. Резко села спиной к стене на пустой площадке. Сумеречные тени сгущались по мере того, как садилось солнце. Я потеряла не меньше часа на… что?
«На сон. Это был сон…»
Чем бы это ни было, оно быстро ускользало от меня, и я не могла ухватиться за воспоминания. Храм? И столько крови…