Грешная любовь - стр. 11
Отец де Шато сидел на первой скамье, погруженный в чтение требника. Я подошла и увидела, как он шевелит губами, а глаза его полузакрыты. Моя тень коснулась кончиков его сапог, выглядывавших из-под сутаны, и лишь тогда он поднял голову. Моргнул, закрыл требник. И слегка улыбнулся.
– Я думала, вы будете ждать меня в исповедальне, – сказала я.
Он молча указал в нужную сторону. Я развернулась и отошла, чувствуя спиной его чужое присутствие.
Исповедальня – деревянная будка, разделенная надвое, – вся пропахла старым дубом. Я устроилась на скамье, привычно перебирая своих героев на стенах, созданных воображением и причудливо бегущими линиями, что живут внутри древесины. Удивленный лесовик глядит на меня, вытянув нос, и рыцарь сражается за честь прекрасной дамы, и солнце встает над холмами.
Скрипнула скамья, поднялась заслонка. Отец Реми не закрыл дверь со своей стороны, и солнце упало на мое лицо небольшими квадратиками.
– Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила.
– Что желаешь исповедовать ты перед Богом, дочь моя?
Сейчас, когда я не видела его, а слышала лишь его голос, растущий в деревянном пространстве, словно листва, мне стало немного легче. Никому не могу я рассказать то, что у меня на душе; оно запаяно, закрыто смертными печатями и не разомкнется, пока не придет время. Мне все равно, что думают по этому поводу клирики, с Господом же мы поговорим отдельно. И не теперь.
Для священников у меня имелся в запасе небольшой список грехов, которые легко и приятно отпускать в предобеденные часы.
– Я не слишком добра к своей мачехе, графине де Солари.
Это знают все, это и так видно – никакой тайны, все начистоту. Я почувствовала, что отец Реми шевельнулся за разделявшей нас тонкой перегородкой.
– Почему так происходит?
– Она не слишком умна и терпеть не может меня. – Чистая правда. – Она считает, что отец излишне потакает мне, и ревнует. Когда моя мать умерла, отец недолго горевал по ней и после соблюдения положенного траура женился на другой. Мне тогда исполнилось двенадцать, и я восприняла это излишне болезненно.
Ни капли лжи, пусть он это почувствует. Я закрыла глаза и вспомнила: коридоры нашего замка в Шампани, казавшиеся мне тогда громадными, передвижение незнакомых людей, тогда еще чужую женщину рядом с отцом. Я смотрела, как он держал ее за руку, и поверить не могла. В их первую брачную ночь в графской постели оказался целый выводок лягушек.
Я шевельнулась, и квадратик солнца лег мне на правое веко.
– Я и вправду не слишком ее люблю.
– Отец стал любить вас меньше из-за того, что женился?