Грендель - стр. 15
– Нет, – твердо ответил лабеец. – Она узнает вместе со всеми. Когда все соберутся в спальне… Занди… Поэтому я и просил бы тебя оповестить всех близких родственников. Мне это делать как-то неловко…
– Я тебя понимаю, – повторил Хорригор. – Значит, слетал впустую… – Он вернулся к кровати и тяжело сел на нее. – Больше не веришь… Ни в меня не веришь, ни в Диондука… Честно говоря, не знаю, как поступил бы на твоем месте. Может, подождал бы еще…
– Я устал ждать! – воскликнул Троллор. – Да, я поступаю некрасиво, и ты, и все твои родственники больше не захотят меня знать, но я уже на пределе… Поверь!
– Верю, Лори, – кивнул древний маг. – Не скажу, что я в восторге от такого решения… но тебе нужно устраивать личную жизнь, ты еще молод… Отношения с тобой я порывать не собираюсь, а насчет родственников ничего сказать не могу. Понимаю, что решение свое ты продумал, и обратный ход давать не будешь.
– Я терпел, сколько мог… – почти прошептал Троллор Дикинсон. – Больше нет сил…
– Собственно, я перебрал уже все заклинания, – опустошенно сказал Хорригор и ссутулился. – Диондук давно в тупике… со всем своим хваленым могуществом. – Он выпрямился и мрачно взглянул на экран комма. – Ладно, говори, в какое время всем собраться.
…Через два часа в спальне Изандорры Гиррохор Роданзирры Тронколен-Дикинсон было не протолкнуться. Кроме постоянных обитателей замка, сюда пришли оба мага-мутанта и Эннабел Дикинсон. А Изандорра Тронколен-Дикинсон никуда отсюда и не уходила, потому что продолжала спать. Родичи тихонько переговаривались, бросая взгляды на далекую от мира сестру Хорригора, и лица у них были недоуменные и встревоженные. Аллатон, как и бывший темный властелин, выглядел хмуро – он догадывался, что предстоящее заявление Троллора связано с провалом всех попыток разбудить Изандорру. У Эннабел был какой-то растерянный и испуганный вид – после возвращения из пещерного края отец с ней не общался; он заперся в своей комнате и не отвечал на звонки. И девушка подозревала, что отшельник дал ему такой совет, который ее отнюдь не обрадует. В общем, атмосфера в спальне была напряженной, и хоть в окна вливался солнечный свет, казалось, что по углам сгущается мрак…
Все разговоры стихли, и прекратилось всякое движение, когда в комнату вошел Троллор Дикинсон. Он сменил костюм, и этот костюм был не только абсолютно черный, но и словно сам излучал черноту. Бледное лицо лабейского предпринимателя несло на себе печать скорби. Присутствующие расступились, видя, что он намерен направиться к ложу супруги. Сидевшая на кровати у материнского изголовья Эннабел встала, и Хорригор, бывший поблизости, шагнул к ней сзади и положил руки на плечи племяннице. Аллатон, напротив, сделал пару шагов от кровати, освобождая Троллору побольше пространства.