Гремучий дом - стр. 15
– Я дал им повод так думать. Помнишь маленькую церквушку неподалёку от Театральной площади с подозрительно богатыми, но таинственными меценатами? Небольшое исследование подтвердило мои подозрения – они последователи Люциана. Один из моих подручных из числа младших сэв побывал там в качестве младого слуги бога и оставил весточку о твоих поисках с намёком, что ты смотришь на нашу историю шире, чем официальная церковь. Я уверен, что ты им интересна, а значит они будут действовать активнее. Так и вышло.
Реми тотчас вспыхнула и вылетела из его объятий, как болт, выпущенный из арбалета. Она подскочила, собирая по полу детали своего гардероба, невзначай показывая свою прелестную фигурку партнёру, отчего он прослушал половину её гневной речи.
– …Как ты вообще мог позволить себе провернуть такое без моего ведома? За моей спиной… Ты хоть понимаешь, в какое положение меня ставишь? А что, если об этом станет известно Ульриху или, что хуже, об этом прознает Константин? К каким последствиям это приведёт? – разорялась девушка.
Она чуть не вскрикнула, когда Матвей, оставшись обнажённым, подошёл к ней со спины и обнял, сильно прижимая к груди, чтобы погасить её праведный гнев.
– Реми, я видел, как ты мучаешься из-за своих снов. Они изводят тебя. Они превращают тебя в тень. Мы год топчемся на месте. Мы перерыли всё, что можно, но кроме слухов и домыслов историков, у нас нет ничего стоящего. Мне невыносимо видеть твои страдания, поэтому я пошёл на риск. Год назад ты узнала от одного из содержащихся здесь близнецов о месте, через которое можно попасть в междумирье, а оттуда в Лаберию. И для перехода даже не понадобится открывать портал, разрывая ткань между мирами. Той же ночью парень был заколот во сне, а на его теле обнаружили символ Люциана, – Матвей остановился, с тоскливым наслаждением слушая, как успокаивается сердце любимой. Какой же маленькой она кажется в объятиях. А какой яростной и разъярённой она может быть, если ей перейти дорогу! – Мы должны проникнуть внутрь секты, чтобы узнать больше. И ты единственная, кто на это способен, так как я для них – грязное отребье, которое необходимо уничтожить.
Кольцо жалости обвило сердце девушки, и она отпустила свой гнев. Повернувшись лицом к Матвею, она поцеловала его в губы, а потом прошептала:
– Для меня ты прекрасен, мой лазурный филин. Если люцианиты посмеют тронуть тебя, я криком сотру их с лица земли.
Покинув его объятия, сэва подошла к столику и разлила по бокалам вино, обдумывая слова Матвея.
– Две переведённые книги. Одна с пометками на полях, другая девственно чиста. Как думаешь, первый экземпляр для меня?