Гремучий дом - стр. 11
Поэтому в семнадцатом веке указом императора во всех крупных городах империи были возведены подобные больницы, дабы оградить людей от душевнобольных ангелов. Никто не должен видеть сэв в таком виде.
На проходной Реми назвала себя, и её проводили в кабинет главного врача, директора этого заведения, Анатолия Цапли. Это была далеко не первая их встреча, и каждая из них проходила по одному и тому же сценарию. Сначала девушка передавала мужчине конверт, после чего он выдавал краткий отчёт:
– Уважаемая Ремия Беркут, ваш… родственник пребывает в угнетённом состоянии духа. Его разум проясняется только в утренние часы, и то ненадолго. Нам приходится прибегать к повышенным дозам морфия, чтобы утихомирить его к ночи. Сейчас вы застанете его спящим. Что касается его способностей… По большей части нам удаётся купировать их успокоительным, что вы приносите, – на этих словах Реми передавала свежую порцию порошка, вновь отбиваясь от вопроса, что это такое. – Жаль, что вы не рассказываете, как его производят. Такое средство стало бы незаменимым в нашей практике, – с сожалением протянул подтянутый и моложаво выглядящий мужчина, переводя взгляд с Реми на картину полярной совы, висевшей на стене у окна, – символ психбольницы. – Но я понимаю, это связано с вашей работой. И не лезу в ваши дела, покуда наши договорённости в силе. Ваш родственник будет находиться здесь столько, сколько требуется. Не сомневайтесь и в том, что о нём не узнает ни одна живая душа, покуда я на этом месте.
Реми понимающе кивнула. Они вышли из кабинета директора и направились в отделение для пациентов с лёгкими заболеваниями. Проходя через него, они слышали, как за толстыми стенами раздаются жуткие звуки: утробные подвывания, тихое пение, шепот и даже крики, от которых вибрировал пол. А ведь здесь содержались больные, имеющие шанс на выздоровление. Пара проследовала дальше, миновала несколько лестниц и оказалась в дальнем крыле, огороженном решётками и с дополнительными пунктами охраны. Они остановились у красной двери. Анатолий показал свои документы и после всех необходимых процедур и, кажется, уже в сотый раз выслушав инструктаж, они отправились дальше, как только караульный открыл железную дверь ключом.
Здесь было тихо. Очень тихо и прохладно. Холодный воздух успокаивает разгорячённый галлюцинациями разум. Вдоль ряда закрытых дверей на полу была нанесена красная линия, а на стенах повсюду висели предупреждения. Именно в этом отделении для самых тяжёлых душевнобольных находился родственник Реми. А вместе с ним здесь оказались те несчастные близнецы, сумевшие выбраться из Лаберии. Всего за несколько месяцев после судных новогодних дней, они потеряли связь с реальностью и утратили память. Окружающих они воспринимали, как врагов, поэтому их приходилось держать связанными и под препаратами. За полтора года ситуация так и не улучшилась.