Гремлин за переборкой - стр. 11
И да, высокому искусству шевеления ушами меня специально учили.
Но вот опыта общения с какими бы то ни было ксеносами у меня тогда не было совсем. Поэтому я, откровенно говоря, совершенно неприлично зачарованно уставилась на уши собеседника.
– Не волнуйтесь, это простая формальность, – сухо бросил он. – Положите руку вот сюда, пожалуйста.
С этими словами полицейский пододвинул ко мне небольшую черную пластину, на которой светился зеленым контур человеческой ладони.
Я лихорадочно пыталась найти выход. Если меня арестуют или хотя бы задержат для дополнительного расследования – в тюрьме маскировка наверняка вскроется. А ориентировки на меня с моей родной планеты рассылали по всей Галактике. Честно говоря, не знаю и знать не хочу, что там было указано – пропала чья-то горячо любимая дочка или сбежала опасная малолетняя преступница? Неважно. Важно то, что меня экстрадируют – и мне конец. Вот так вот быстро и бесславно…
Обманывать детекторы лжи меня учили. Точнее… если честно, только начали учить. Детектор отслеживает физиологические изменения, когда человек говорит правду и когда лжет – дыхание, пульс, гальваническая реакция кожи и прочее. Все эти крохотные сигналы, говорящие о том, что даже «легко» врущий человек все-таки слегка нервничает и испытывает дискомфорт, когда лжет. Всего-то и надо – научиться идеально контролировать свои эмоции и реакции. Вот это-то и было для меня проблемой всегда. Мои учителя надеялись, что это пройдет, когда я миную самый эмоциональный подростковый возраст с его штормами.
Другой вариант – вжиться в роль настолько, чтобы верить в каждое собственное слово. Вот с актерской игрой у меня всегда было все отлично. Только для этого стоило бы продумать легенду заранее, а не сочинять на ходу.
– Ваша раса? – первый вопрос полицейский задал не об имени. Все верно – имя спрашивают первым тогда, когда ответ на этот вопрос точно известен заранее. При проверке на детекторе лжи всегда сначала задают вопросы о том, что легко проверить или что уже известно.
Следующие «пристрелочные» вопросы были и вовсе не обо мне – на какой планете я нахожусь, как называется казино, какую сумму я выиграла…
– Ваше полное имя?
И я подумала – а какая разница? Все равно моего «настоящего» имени никто не знает. И никто не найдет меня по нему. Я могу сказать правду о своем имени – и абсолютно ничего этим не сказать!
– Шайла. Шайла Севир…
В качестве «фамилии» я могла назвать «семь» на любом из девятнадцати известных мне языков – и это была бы чистая правда. В конце концов, другой фамилии у меня все равно нет. А языкам меня учили так, чтобы я любой из них могла воспринимать как родной. Так что «Седьмой» меня называли на каждом из них. Я выбрала нигурский диалект – мне показалось, «Севир» звучит достаточно благозвучно и вполне похоже на фамилию.