Греховная невинность - стр. 49
– До моего замужества их было двое, преподобный Силвейн.
– Что, простите?
– Двое. Мужчин, – медленно, отчетливо проговорила Ева. – Только двое. Если раньше вы ничего обо мне не слышали, уверена, теперь вам рассказали о моем прошлом, и, думаю, будет лучше прояснить это сразу. В противном случае, недосказанность неизбежно будет отравлять нашу беседу.
Она невольно затаила дыхание, встретив пронзительный долгий взгляд его синих глаз. Казалось, он заглядывает ей в душу, чтобы сосчитать ее грехи.
– Почему вы ограничились двумя мужчинами? Отчего бы не остановиться на шести? Или на семнадцати? Или жадность – тот единственный из смертных грехов, которого вы избегаете?
Пастор произнес это будничным тоном, и Еве не сразу удалось справиться с потрясением.
Она напряженно застыла, приоткрыв рот. Каким-то чудом ее челюсть не отвалилась, удержалась на месте.
– Я… – Из ее горла вырвался лишь жалкий писк.
Этот человек видел ее насквозь. Он откровенно забавлялся.
– Честно говоря, смутить меня гораздо труднее, чем вы, возможно, думаете, миледи, – мягко добавил пастор.
По губам его вновь скользнула лукавая улыбка.
Ева, сама того не желая, завороженно смотрела на него.
– Всего двое, – бессмысленно пробормотала она охрипшим голосом.
– Я не сужу людей, леди Уэррен, что бы вы обо мне ни думали. Скорее, я указываю им путь, если вы понимаете разницу. Так уж вышло, что мне… коротко пересказали вашу историю.
– О, в самом деле? Передайте Колину привет от меня, – с добродушной иронией усмехнулась она.
Преподобный кивнул.
– А поскольку история эта довольно красочная, вы одна из многих… ярких фигур в нашем городе.
– Ах, какая досада. Я всегда находила утешение в сознании собственной исключительности.
– Уверен, вы можете по-прежнему утешаться этой мыслью, – сухо заметил пастор.
– Я ждала, что вы начнете флиртовать со мной, преподобный. Могу я считать это началом?
– Никоим образом. Я понятия не имею, что значит флиртовать.
– Ну, вы обучились бы в два счета. Возможно, если бы…
– Вы неверно меня поняли. Я не нуждаюсь в уроках. – Сказал, точно топором отрубил. Его прямота граничила с грубостью.
Краска возмущения залила щеки Евы. Ей не сразу удалось заговорить.
– Я думала, священники хоть немного владеют искусством дипломатии, – язвительно проговорила она. Голос ее слегка дрожал.
– Уверяю вас, мне оно не чуждо. Однако я подозреваю, что вы не нуждаетесь в дипломатии, леди Уэррен. Вас не назовешь чувствительной и ранимой. Вдобавок дипломатия занимает слишком много времени, а жизнь коротка.
Конец ознакомительного фрагмента.