Грехи и подвиги - стр. 13
Раймунд Лионский, в прошлом воин и непоседа, в последние годы жил уединенно, даже в городе появляясь очень редко. Его старый, с высокими башнями и крепкими каменными стенами замок был надежным убежищем, куда в случае чего могли укрыться и жители деревень. Правда, окрестные бароны знали, что у Раймунда еще и неплохая дружина, знали и о том, что его любит и жалует молодой король Филипп. А потому уже лет семь на его земли никто не нападал – только пару раз разбойничьи отряды, шнырявшие по здешним лесам, разоряли одну-две деревни, но их быстро отлавливали. Порядок чаще всего наводил даже не барон Раймунд, а мэр Лиона – разбойники угрожали купеческим караванам, и большой ремесленный город не мог терпеть их соседства. Ополченцы окружали лес и гонялись за лихими людьми до тех пор, пока их не истребляли.
Раймунд был вдовцом. Оба его сына тоже умерли – один во время эпидемии оспы, другой при очередной военной стычке короля Франции и герцога Бургундии. Дочь барона, удачно выданная замуж за дальнего родственника короля, перебралась в Париж, и отец видел ее редко. Из всей родни с ним жила старая ворчливая свояченица, которую он терпел ради памяти о горячо любимой жене.
Правда, у барона был и еще один сын. Сын, которого он любил, которым гордился и которого не мог сделать своим наследником…
В этот день Раймунд в отличном расположении духа возвращался с охоты. Добыча была хороша, это веселило охотника, и мысленно он уже представлял пир, который устроит, вернувшись домой. Накануне купцы, ехавшие на Лионскую ярмарку, минуя земли барона, уплатили ему неплохую дань [9], среди которой было и три бочки отменного кипрского вина. С жареной дичью оно будет куда как кстати… А если еще Флорестина, его бойкая и веселая кухарка, догадалась напечь побольше хлеба (а уж она наверняка догадалась, ей ли привыкать угадывать всякое желание сеньора!), то будет чем порадовать псарей (их было трое), четверых сокольничих и пятерых дружинников, которые разделили с бароном радости охоты.
Они ехали к замку по неширокой дороге, что пролегала от опушки и шла посреди вспаханного и засеянного поля. Раймунд зорко следил, чтобы охотники, увлекшись, не топтали его хлеб: легко ли требовать полной дани, когда старосты деревень приходят жаловаться на потраву?
Замок уже вырос за изгибом некрутого холма, и барон с удовольствием смотрел на его высокие и мощные стены, оценивая их неприступность, любуясь прямоугольными угловыми башнями, нависающими надо рвом, широким, как настоящая река. Этот ров копали по приказу его прадеда, знаменитого Эдгара из Оверни, который получил замок в дар за свои подвиги в Первом крестовом походе.