Грехи дома Борджа - стр. 81

Я задула свечи, как она настаивала, и повела ее в спальню, натыкаясь на дверные косяки, стулья и углы столов. Комната под покровом темноты будто полностью изменилась.

Внезапно мадонна отпустила мою руку и произнесла:

– Отсюда меня поведет Катеринелла. Она лучше видит в темноте.

Только тогда я почувствовала присутствие рабыни – услышала ее ровное дыхание, увидела белки глаз, отражавшие непонятно какой источник света, пока она бесшумно шла босыми ногами по комнате, уверенно передвигаясь, словно кошка.

Не сумев даже отыскать свечку, оставленную в туалетной, я кое-как вернулась к себе, но не стала забираться в кровать Анджелы – не хотела ее будить и рассказывать о разговоре с донной Лукрецией. Вместо этого я лежала дрожа и думала, не пала ли она жертвой какого-то душевного заболевания, но еще больше меня пугала мысль, что донна Лукреция здорова. Я никому не рассказала о ночном происшествии, а когда утром мы отправились одевать госпожу, и позже, за вином с горячей водой и свежими белыми булочками, обсуждая грядущий день, мы обе вели себя так, словно ничего не случилось.

Незадолго до начала святой недели из Рима прибыл Ипполито с караваном груза, почти таким же длинным, как тот, что сопровождал нас в Феррару. Наблюдая со мной за процессией с балкона, где мы привыкли вышивать и сплетничать, если донне Лукреции не предстояло участвовать в официальных церемониях, Анджела прыгала на цыпочках, как маленькая девочка, хлопала в ладоши и восторженно визжала, предвкушая подарки от Ипполито. Целый час мулы, кареты, повозки, носильщики с поклажей пересекали площадь.

Вскоре Ипполито присоединился к нам на балконе, узнав, что отец охотится в Барко, и предпочтя нашу компанию обществу своих братьев. Когда объявили о его приходе, Анджела помчалась к нему со скоростью маленького торнадо и бросилась прямо в объятия, так что он даже слегка покачнулся с застывшей улыбкой на лице. Анджела явно решила, что, пережив последний отбор домочадцев мадонны, в результате которого кузина Джеронима и донна Адриана вернулись в Рим в компании придворных Чезаре, она упрочила свои позиции в Ферраре и теперь может не беспокоиться об осторожности.

Или у нее имелась иная причина выставлять напоказ свои симпатии. Она помалкивала насчет Джулио, но не из-за недостатка интереса с его стороны, в этом я не сомневалась. Правда, я ни разу не видела их вместе наедине, однако замечала, как часто он пытается сесть рядом с ней перед началом мессы и всегда готов к услугам – то подтянет подпругу, то поднимет оброненную книгу, то заново настроит лютню, услышав жалобу Анджелы, что у нее болят пальцы от игры. Общение между ними никогда не выходило за рамки обычной вежливости, зато их тела говорили совсем о другом. Но если они так и не достигли никакого понимания, то Анджела не собиралась лишаться симпатий кардинала.