Грех Захарова. Второй шанс - стр. 27
Я невольно улыбаюсь. Маша с такими эмоциями это рассказывает... Боже, а ведь правду она говорит... Сестры должны защищать брата, а братья сестер. Но Матвей всегда был ненормальным и, кроме проклятий, от нас ничего не слышал. И не услышит.
— Надеюсь, деньги тоже отнял, — хмыкнув, сажусь на подоконник.
Дверь комнаты распахивается. Тимур смотрит на меня с усмешкой. Тычет указательным пальцем в часы на запястье. Суки сын! А ведь сам приказал, чтобы я с родными поговорила! Даже двух минут не прошло! Сволочь редкостная!
— Не думаю. Матвей их давно просрал, — чуть ли не рычит Маша. — Устаканится, Мира. Я в это верю.
— Маш, если будет время, я тебе обязательно позвоню, — заметив приближающегося ко мне мужчину, говорю на одном дыхании. — Пожалуйста, не переживай за меня. И маме скажи, что со мной все отлично. Честное слово! Я счастлива!
— Я буду ждать, Мир. Обязательно звони! — слышу звуки поцелуев. Машка точно чмокает мобильник. — Люблю тебя!
— И я! — вырубив мобильник, притягиваю его гаду. — Сукин ты сын, Тимур! Ты же в курсе? — сквозь стиснутые зубы. — Сукин сын! Подавись своим телефоном.
— А тебе не угодишь, — поджимает он губы, а потом еле заметно улыбается. — Я есть хочу. Будь хорошей девочкой, приготовь что-нибудь, а?
У меня брови от удивления вверх ползут. Открываю рот, чтобы как-то подколоть его словами, но решаю замолчать. Настроение у него, походу, хорошее. Так и тянет испортить, заставить его опять орать. Пожалуй, промолчу, но готовить я для него не хочу.
— Не, — скрещиваю руки на груди. — Мне лень для таких, как ты, даже пальцами щелкнуть. Так что иди и готовь для себя сам.
Спускаюсь с подоконника, хочу пройти мимо. Тимур цепляется за мой локоть, сжимает. Нависает сверху, словно скала.
— Ты думаешь, таким образом избавишься от меня? — хриплый голос проходится по грудной клетке. В его взгляде загоняется насмешливо-озорной огонек. Уголок верхней губы дергается, изображая еле заметную ухмылку. — Нет, Мира. Наоборот. Заводишь меня, заставляешь идти до конца и добиться своего. Давай, мелкая. Топай на кухню. Я голодный. А когда я голодный, я могу быть очень злым и беспощадным. А еще... — чуть отстраняясь, рассматривает меня с ног до головы.
— Катись к черту, сукин сын! — выдергиваю руку. — Чтобы ты сдох, да поскорее!
— На новый год Деду Морозу напишешь письмо. Может, исполнятся твои желания, м? — не отрывает от меня взгляда. Не нравится мне все это... — У тебя пятнадцать минут, Мира. Пятнадцать. Не больше.
— Не боишься? А ведь я могу расправиться с тобой!
— А ты попробуй, — довольно хмыкает. — Может, и получится.