Грех (сборник) - стр. 22
– Почистила картошку? – спрашивала Катя.
– Я тебе сказала: я только что покрасила ногти, я не могу, это что, нужно повторять десять раз?
– Отцу расскажешь про свои ногти. Он тебе их пострижёт.
Ксюша срывала яблочко с другой яблони – не той, что была по сердцу старшей сестре, ни в чём не хотела ей последовать. Ела нехотя, всё поглядывая на брата.
– Вкусно зелёненькое? – спрашивала Катя с милым ехидством, с прищуром глядя на Ксюшу.
– А твоё червивенькое? – отвечала младшая.
К обеду все они шли к старикам. Сёстры немедля мирились, когда речь заходила о деревенских новостях.
– Алька-то с Серёгой, – утверждала Ксюша.
– Быть не может, он же на Гальке жениться собирался. Сваты уже ходили, – не верила Катя.
– Я тебе говорю. Вчера на мотоцикле проезжали.
– Ну, может, он её подвозил.
– В три часа ночи, – издевательски отвечала Ксюша. – За мосты…
«За мосты» – так называли те уютные поляны, куда влюблённые деревенские уезжали на мотоциклах или уходили парой.
Захарка посмотрел на сестёр и подумал, что и Катя ходила «за мосты», и Ксюша тоже. Представил на больное мгновение задранные юбки, горячие рты и закрутил головой, отгоняя морок, сладкий такой морок, почти невыносимый.
Отстал немного, смотрел на щиколотки, икры сестёр, видел лягушачьи, загорелые ляжечки Ксюши и – сквозь наполненный солнечным светом сарафан – бёдра Кати, только похорошевшие после родов.
Хотелось, чтобы рядом, в нескольких шагах, была река: он бы нырнул с разбегу в воду и долго не всплывал бы, двигаясь медленно, тихо касаясь песчаного дна, видя увиливающих в мутной полутьме рыб.
– Ты чего отстал? – спросила Ксюша, оборачиваясь.
Захарке хотелось, чтобы этот вопрос задала Катя.
Катя разговаривала с Родиком.
– Пойдёмте купаться? – предложил он вместо ответа.
– А ты Родика донесёшь? – спросила Катя, обернувшись, – несколько шагов она шла по улице вперёд спиной, улыбаясь брату.
Захарка расплылся в улыбке, против своей мрачной воли.
– Ко. Неч. Но, – ответил он, глядя Кате в глаза.
Родик тоже, подражая матери, развернулся и пошёл задом, посекундно оборачиваясь, сразу запутался в своих ногах, повалился, и все засмеялись.
Они уже не помещались на кухне и обедали в большой комнате, за длинным столом, покрытым цветастой клеёнкой, тут и там случайно порезанной ножом, с пригоревшим полумесяцем раскалённого края сковороды.
Сёстры хрустели огурцами.
Захарке нравился их прекрасный аппетит.
Было много солнца.
Катя положила Родику картошки в блюдечко. Он копошился в ней руками, весь в сале и масле, поминутно роняя картошку на ноги. Катя подбирала картошку с ножек своего дитя и ела, вся лучась.