Грех и немножко нежно - стр. 23

За окном был теплый августовский день, нежно-голубое небо сияло за высокими окнами старого католического храма, превращенного в клуб, солнце освещало пыльную гримерную с перепуганным насмерть директором и трупом девятнадцатилетней Лены Тимохиной.

Клуб оживал лишь вечером, когда начинали свою работу музыкальные кружки, когда на сцене начинались репетиции городского хора ветеранов или народного оркестра, когда в клуб валом валили скучающие пенсионеры, пытавшиеся пробудить в себе крепко уснувшие таланты, или молодняк, который под видом любопытствующих проникал в гримерную, чтобы купить у Жоржа дозу «удовольствия».

Сейчас же Жорж был в клубе один. Совершенно один…

Жорж пришел в себя, сосредоточился, подошел к старому резному гардеробу, открыл одну створку, отодвинул рукой театральное тряпье на плечиках и вошел внутрь, чихнул, вдохнув нафталинового духу. Нащупав в темноте ручку потайной двери, он открыл ее, и тотчас зажмурился от яркого солнечного света. Шагнув в это солнечное облако, он оглянулся.

Сразу за гримерной находилась крохотная комнатка, два на два метра, с большим окном, в которой стояли в ряд три сейфа с «дурью» и деньгами. Комната была без дверей и прежде являлась частью гримерной. Кто и когда отделил ее кирпичной стеной, можно было только догадываться. Скорее всего, эта перепланировка была произведена бывшим директором клуба, Вячеславом Фоминым, талантливым музыкантом, сколотившим свой вокально-инструментальный ансамбль «Волга-Стар», под музыку которого танцевала, влюблялась и размножалась молодежь семидесятых. Фомин спился и повесился молодым, его дочери только исполнилось восемь лет. Жена сразу же вышла замуж за своего дальнего родственника и укатила в Германию. Получалось, в городе не осталось никого, кто бы знал о существовании этой тайной комнаты. Именно это обстоятельство и побудило Жоржа сделать ее своим «золотым» кабинетом, своей сокровищницей.

Старый хозяин оставил в сейфах запасы спиртного и сигарет. Денег или драгоценностей не было.

Жорж вернулся в гримерную, завернул голову Лены в сорванное с вешалки платье и перенес труп в кабинет. Положил в угол. Ночью он найдет способ, как вынести его и закопать где-нибудь в лесу. Сейчас же ему нужно отмыть полы в гримерной, почистить валторну… Едва он привел место преступления в относительный порядок, в дверь постучали.

– Кто там? – сорвалось с языка Жоржа.

– Что за вопрос? – послышался высокий женский голос. – Это я, твоя жена, Света!

Вечером Кира подошла к дому, в котором жил Ланг. В сумерках окна дома светились леденцово-желтым, розовым, оранжевым светом. Она нашла желтые окна Ланга, дождалась, когда за занавесками появится его силуэт, и лишь после этого вошла в подъезд.