Греческие каникулы - стр. 28
– Молчи, женщина! – высокомерно произнес Марк. – Наконец-то хоть кто-то по достоинству оценил мой ум и предусмотрительность. А ты и тетя Рая только и знаете, что пилить и ворчать.
Так или иначе все вокруг вертелось бестолково-шумным водоворотом, и из этого коловращения на Марка периодически айсбергами надвигались конкретные личности и дела: «Марк! А кто поедет на семинар доклад делать? Полина? Но у нее другая тема!», «Марк! Смотри там за девочками. Греки народ любвеобильный, хотя турки еще хуже… Им еще нет и шестнадцати! Глупый, на них это не написано. Настя еще похожа на ребенка, она худенькая, но Лиза! Ты заметил, как она округлилась за последний год? У нее лифчик не меньше, чем у меня!» Марк кивал, соглашался, дописывал за ночь статью, мысленно делал пометку, что нельзя спускать глаз с девиц, проверял наличие лекарств в аптечке тети Раи, отгонял машину на ТО, договаривался с коллегами о приеме неотложных пациентов, покупал плавки и шлепанцы…
Когда пришел день отъезда, Марк крепко поцеловал жену, осторожно – малышей, нежно – тетушку и погрузился в машину, наивно надеясь, что отдых уже начался. Последние два дня дались ему нелегко, и средняя замотанность, свойственная практически любому работающему семьянину, превратилась в стойкое ощущение загнанности и того, что конец уже близок.
Циля вела машину в направлении Шереметьева (рейс был ранний, и экспрессы еще не ходят), а Марк бездумно таращился на проплывающий мимо пейзаж, последовательно московский и подмосковный, и в голове его блаженной лужицей разливалась мысль, что он в отпуске. Отпуск. Покой. Мир. Отдых. Однако уже в аэропорту выяснилось, что путь к обещанным отельным звездам лежит через некоторые тернии.
Первый бой Марк принял в дьюти-фри. Не успел он оглянуться, как корзинки девочек наполнились шоколадками, конфетками, духами, помадой, наборами теней и прочими милыми, абсолютно дамскими, но очень недешевыми штучками.
– Вы с ума сошли? – поинтересовался он, оглядев набитые доверху корзины. – Куда столько?
– Ну как же! Это мне, это маме… это тете, это мне, это Светке, у нее день рождения через день после нашего возвращения, это круто, а вот смотри, тут акция – два по цене одного… – Девчонки хлопали на него глазами и трещали на два голоса.
Продавщица смотрела сочувственно.
Марк почесал за ухом, потом решительно заявил:
– По сто евро на лицо.
– Ну Марк!
– Жадина!
– Я свои добавлю!
– По двести пятьдесят!
– Ну пожалуйста!
Сошлись они на ста пятидесяти, и то только потому, что объявили посадку.
В самолете выяснилось, что им дали места на разных рядах. Девчонки заявили, что сядут рядом, а Марку пришлось ретироваться чуть ли не в хвост, так как пожилая дама отказалась покинуть кресло, на которое ей «выписали билет». Впрочем, через полчаса после взлета она растолкала мирно дремлющего Марка и в ультимативном порядке потребовала поменяться местами. Марк пожал плечами и послушно перебрался к своим подопечным. Еще через двадцать минут он обзавелся головной болью, потому что девчонки болтали не переставая, не вытаскивая из ушей наушников, из плееров просачивалось что-то шипяще-звенящее, а еще они пробовали друг на друге свежекупленную косметику.