Грасский дневник. Книга о Бунине и русской эмиграции - стр. 70

Когда он, перецеловавшись со всеми, сел в вагон и посмотрел на нас сверху, я думала о том, что он все же немного любит нас, – такие у него были живые, растроганные глаза. Он махал нам из окна до самого туннеля.

Потом пили чай в кафе под платанами и немного гуляли над морем. И.А. был молчалив. Мережковские, видимо, в этот раз были ему особенно неприятны. Большей частью говорил сам Мережковский (Зин. Ник. поехала смотреть с В.Н. какие-то шляпы).

Между прочим Мережковский сказал о Шестове:

– Шестов – только талантливый популяризатор Ницше… Так его все и считают в философии. Конечно, если бы он знал это, он, может быть, удивился бы… Его беда в том, что он еврей. Но он женился на русской, и, как часто бывает в браке, где духовный облик одного переходит на другого, произошло некое облиняние. Он перестал быть евреем, но не дошел до Христа… И вот сидит в этой своей какой-то щели…

Конец ознакомительного фрагмента.