Границы разумного, или 36 шагов к свободе - стр. 4

Я всегда чувствовала себя изгоем в нашей семье, так оно было и есть посейчас. Я не знаю, кто моя родная мать, вообще ничего о ней не знаю, даже её имени. Это тайна за семью печатями! В детстве я спрашивала отца о маме, он никогда не отвечал и очень злился из-за этих вопросов. Со временем я перестала их задавать. Я выросла с няней, но когда родились брат с сестрой, моя няня стала няней для них. Папа решил, что я уже достаточно взрослая и нет необходимости нанимать вторую няню. Водитель отвозил и забирал меня из школы, домашнее задание я делала сама. Моя няня старалась иногда выкроить и для меня время, но не всегда могла это сделать. Так как моя мачеха полностью скинула на неё своих детей. Сама же принялась восстанавливать свою фигуру и мотаться по бутикам в бесконечных тратах денег моего отца. Ей совершенно было не до детей! Меня она вообще никогда не замечала! Я всегда для нее была что-то вроде: «пустого места» или «как мебель в доме, вроде есть, не мешает и ладно!» Мы с ней почти не общаемся.

Когда мне было четырнадцать лет, няня, которая вырастила меня, уволилась. Она вынуждена была переехать в другой город к своей дочери и внукам. Так я потеряла близкого сердцу человека. Она была очень хорошей женщиной, заботилась обо мне с искренней любовью. В детстве я даже пыталась называть её мамой, но отец отругал меня. Сейчас мы с няней иногда перезваниваемся, в основном только по праздникам, чтобы поздравить друг друга.

Отец женился на Людмиле, моей мачехе, когда мне было одиннадцать лет. До этого у него, наверное, были женщины, но в дом он никого никогда не приводил. Люда старше меня всего на десять лет. Она пришла на производственную практику на ликероводочный завод, принадлежащий моему отцу, и там у них закрутился стремительный роман. Уже через пару месяцев они поженились. Люда не тянула с беременностью, так что мой папа снова стал отцом. Вообще если честно, то она не самый плохой вариант! Да, она очень любит себя, еще больше она любит деньги моего отца и не скрывает этого, но его похоже это не особенно волнует. Когда она вошла в нашу семью, то сразу же не разрешила мне называть её тетей Людой, а сказала, чтобы я обращалась к ней только по имени. Она никогда не пыталась со мной поладить, просто не обращала на меня внимания, а я делала вид, что меня и так всё устраивает. Людмила уже была беременна, когда они с отцом поженились, и появление своих детей её заботило гораздо больше, чем дочь её мужа. Но когда появились двойняшки, я полюбила их и очень привязалась к ним. И они меня тоже любят. Это я знаю наверняка! Они, конечно, избалованные детки своих родителей, но между нами сложились потрясающие близкие отношения. Я даже не могу заставить себя ревновать отца к ним. Наверное, просто понимаю изнутри, что они-то не виноваты в том, что для меня у него нет чувств, есть только долг дать мне еду, жилье и образование!